Литературные теории XIX века и марксизм

Решающим пунктом остается при этом то, что оба - и Лассаль и Меринг - недостаточно проникли в более глубокие проблемы экономии, а также в конкретную зависимость всех идеологических проблем от реальных экономических фактов. И тут проявляется не столько психологическая особенность Лассаля и Меринга, сколько необходимое общее последствие их классового положения буржуазных интеллигентов. Такие последствия, конечно, отнюдь не фаталистичны. Но так как они вытекают из общественного бытия, то, лишь исходя из общественного бытия, можно их выправить и перевести в надлежащее русло. Для этого требуется, однако, теснейшая связь с пролетариатом, включенность в его повседневную борьбу, в его обыденную жизнь. А между тем в тот критический период, когда Лассаль стоял по главе рабочего движения, он как диктаторствующий вождь высоко витал над мелкими повседневными интересами рабочих масс. И точно так же Меринг, как ни глубока была его связь с революционным рабочим движением Германии-связь на жизнь и на смерть,- всегда стоял более или менее далеко от повседневной практики, повседневных битв рабочего движения. Он так и не дошел до радикального пересмотра своего мировоззрения на основе настоящей революционной практики. Экономические проблемы остались абстрактной базой для его исследований в области идеологии. Отталкиваясь от практицизма дельцов из оппортунистического лагеря, Меринг, однако, в противоположность Лассалю, оперировавшему объективно-идеалистическими конструкциями истории, широко прибегал к психологии для конкретизации абстрактных социологических схем. Часто весьма поверхностно понятая биографическая психология является для него соединительным звеном между общественным положением и личностью.

Связь экономической основы и ее идеологического отражения постигается совсем иначе в живом опыте революционера-материалиста, неразрывно связанного с пролетариатом. Ленин описывает, например, сцену в рабочей квартире в те дни, когда он должен был скрываться после июльских дней 1917 года. "Хозяйка приносит хлеб. Хозяин говорит: "Смотри-ка, какой прекрасный хлеб. "Они" не смеют теперь, небось, давать дурного хлеба. Мы забыли, было, и думать, что могут дать в Питере хороший хлеб". И Ленин пишет чрезвычайно поучительный комментарий к этой сцене. Ленин рассказывает, что он был тогда как раз занят анализом июльских дней, и прибавляет: "О хлебе я, человек, не видавший нужды, не думал. Хлеб являлся для меня как-то сам собой, нечто вроде побочного продукта писательской работы. В основе всего, к классовой борьбе за хлеб мысль подходит через политический анализ необыкновенно сложным и запутанным путем"[268]

. Это место крайне интересно для нас именно в методологическом отношении, ибо оно показывает, как в результате взаимодействия пролетарской практики, непосредственного опыта рабочего класса и теоретического анализа были сделаны правильные выводы из некоторой конкретной ситуации. Оно также показывает, в чем заключается та ограниченность, которая обыкновенно мешает теоретикам, происходящим из буржуазного класса, достигнуть этого познания самостоятельным путем и которая может быть преодолена только непрестанным взаимодействием с практическим опытом рабочего класса.

Такого живого взаимодействия у Меринга никогда не было. И поэтому целый ряд фундаментальных идеологических построений, которые он вынес из своего общественного бытия как буржуазный интеллигент, как публицист, как буржуазный революционер, остались у него и после его перехода на сторону марксизма не пересмотренными или во всяком случае не пересмотренными до конца. Идеология Лассаля, выросшая на сходной общественной основе, служила при этом Мерингу опорой и подкреплением. Он пошел в этом вопросе по пути наименьшего сопротивления. Придавая Лассалю значение учителя наряду с Марксом и Энгельсом, он тем самым искал возможности теоретически оправдать непреодоленные пережитки своей прежней идеологии буржуазного революционера.

4. Философские Основы

Несмотря на весьма глубокое влияние со стороны Лассаля, было бы неправильно просто ставить знак равенства между взглядами Меринга и лассальянством, большая разница между ними обнаруживается в их подходе к философским вопросам. Лассаль был вполне сознательным идеалистом, "ортодоксальным" гегельянцем. Меринг же не только признавал себя материалистом, но и боролся за материализм с большой эрудицией и глубоким знанием дела. В эпоху неокантианского и махистского философского ревизионизма Меринг выступил с огромной энергией за естественно-научный материализм в духе Геккеля, разоблачая в то же время самым резким образом его ограниченность. Ленин справедливо называет эту его позицию позицией "человека не только желающего, но и умеющего быть марксистом"[69]. И так же справедливо Ленин подчеркивает заслуги Меринга в борьбе против ревизионистского дицгенианства.