Литературный гид: 1968

Деспотия руководит спряжением глаголов:знает только такие его виды ЗамордовалаЗамордую Мордовать буду.Деспотия выделяет точночеловека с растерянным лицом и человека            с растерзанными внутренностями.Обоих она замуровывает в забвенье.Деспотия отходчива: дальше всего она заходит,когда у нее полные штаны,и преходяща: длится уже целую вечность,а переходит к оружию последней марки:сеет дубиной, пашет бумерангом,и все с ней будет в порядке:

вулкан плюнет за сто лет рази погребет три культурыа там и это ничто.

«Я этому свидетель, и, если бы я не сказал это…»

Я этому свидетель, и, если бы я не сказал это,сын бы мне плюнул в глаза и остаток жизни,отпущенной мне, был бы изгажен.Я этому свидетель, и то, что я рассчитываюсь с вами,такая же правда, как то,                                 что думаю я уже только о Боге.Я этому свидетель и не жажду мести,иначе мне пришлось бы сойти с ума, взращивая ее,а остаток души,                           исписанный Бог знает каким вариантом

               попыток примиренья,пришлось бы мне разорвать в клочья.Но я этому свидетель, так что вначале       человек цельный,всем этим я был расщеплен на пьяницу в обноскахи на стремящегося к свету,на того, кто одной рукой принимает дар,а другой рукой готов швырнуть камень.Я этому свидетель, я видел этих бесов,и это такая же правда, как то,                                      что возможность что-то изменить       или оставить неизменнымза пределом моих возможностей.

«Никто уже не поверит ни единому вашему слову…»

Никто уже не поверит ни единому вашему слову,первобытный звук ворочается в ваших дырах,                                                                        сползаетпо скользкой наклонной в выгребную ямуи там, в клубке, волохается с волками.Хотя волк-то благороден! сегодня вы мне снились —чумной бактериальный фарш в кишечных                                                                 километрах,из ниоткуда в никуда валил и мучал меня кошмар.Так вот ваш образ! а ещевы как мокрицы, когда отваливаю камень                                                          у высохшего колодца,и они, ослепленные солнцем ползут врассыпную.

У Бога множество непостижимых подобий,но ваши я знаю как свои пять пальцеви потому с вами все ясно.Вы жутко одиноки!                            так глубоко зашло ваше изгойство,что вам плевать уже на всё,                                        и вы дрочите на сожженный лес,по берегам быстрин дубасите форелей,не держите огонь в костре,оставляете за собой лишь Каинову чадащую гарь.Всё вам позволено! За вами — Молох.А жизнь вы отняли у нас. Но и в том, что осталось,мы должны были выжить.

«Святой Иероним, пробуди льва, ссуди мне язык…»