Литературный персонаж

Секция, где продавалось все для услады меломанов, занимала немалый кусок второго этажа универмага слева от лестницы. Глаза разбегались при виде проигрывателей известных марок «Ригонда», «Вега», «Каравелла» или «Электроника». Гордо сверкали многочисленными регуляторами панели усилителей «Одиссей» и «Арктур», окруженные толпой акустических систем. Но наших героев интересовало сегодня другое – магнитофоны! Саня с Алексеем сперва долго разглядывали их, обмениваясь многозначительными замечаниями, затем, осмелев, потребовали у продавца инструкции по эксплуатации, где тщательно сравнивали диапазоны частот и коэффициенты детонации. Затем последовала интереснейшая беседа с мужчиной, купившим на их глазах громадный «Ростов-101-стерео», в которой они смело сравнивали с его покупкой стоявшие рядом «Маяк-001» и «Юпитер-003». Наконец, переполненные впечатлениями, они хотели было покинуть это замечательное место, но прямо у лестницы застряли в отделе грампластинок, привлеченные хитом года – песней «Вологда». Тут уж ничего не оставалось, как перебрать весь имеющийся ассортимент пластинок и уйти, сжимая в руках недавно вышедший альбом Давида Тухманова «По волне моей памяти». Слушать его отправились к Саньке, поскольку приличного проигрывателя у Алексея в доме не было. Да и вовремя подошедший восьмой автобус подтвердил правильность затеи.

Уже вечерело, когда Алексей вышел от Саньки, который жил в Гончарном проезде, и отправился в сторону дома. День прошел просто прекрасно, и в ознаменование этого он решил купить себе мороженое в киоске возле «Таганской – кольцевой». Алексей купил стаканчик с кремовой розочкой за девятнадцать копеек и наслаждался им, с улыбкой глядя по сторонам. Шумела Таганская площадь, машины такси одна за другой подкатывались к заправке за церковью на Нижней Радищевской. На карнизе станции метро ворковали голуби. Из дубовых дверей выходили пассажиры, проходя мимо небольшой компании незнакомых парней, которые, в свою очередь, пытались громким разговором привлечь внимание стоявших неподалеку девушек. А Алексей ел мороженое и улыбался им всем подряд.

– Ой, Лёсик, ты оказывается здесь, сыночек? – услышал он вдруг родной знакомый голос. Пейзаж вокруг неуловимо изменился в худшую сторону. Девушки посмотрели в его сторону с некоторым недоумением, словно спрашивая: «Кого это тут так нелепо зовут – Лёсик?»

– Лёсик – пёсик! Пусик – сюсик! – обидно заржали парни.

– Мама! – яростно прошептал Алексей.

– Что случилось, деточка? – не поняла мама.

Парни ржали уже просто в голос. Весь красный от стыда, опустив голову, Алексей поплелся за мамой.

– И знаешь, что сказал мне Вениамин Александрович? – возбужденно рассказывала мама, – Он сказал: «Такой замечательной женщины как вы, Ангелина Гавриловна, я ни разу в своей жизни не встречал!»

Они уже шли по Нижнему Таганскому тупику, и долговязую фигуру в шляпе с обвислыми полями и коричневом плаще Алексей заметил издалека. «Если пошла невезуха, то уж во всем» – мрачно подумал он.

– Ангелина Гавриловна, какая радость! А это ваш сын? Как он вырос!

– Здравствуйте, Юлий Зиновьевич! – обрадовалась мама.

«Ну, сейчас начнется муть на полчаса минимум… – Алексею стало кисло, будто надкусил неспелое яблоко, – Как бы от него избавиться…»

– Вы уже слышали о выставке художника Зайцковского? Зал ему не дали, представляете, ему отказали! Но нашлись истинные почитатели его таланта, они предоставили свою квартиру!

– Я слышала о его картинах, но еще не видела их! Говорят, это так концептуально! Удивительно, как же рождаются такие шедевры?

– Взял краску из ведра шпателем – да об холст! – неожиданно для себя произнес Алексей.

Взрослые недоуменно посмотрели на него, но он сделал вид, что изучает трубу Тетеринских бань.

– Разве у нас кто-то может оценить прогрессивного художника? – продолжал Юлий Зиновьевич, – Застой, кругом сплошной застой! Даже Египет – и тот не желает больше с нами дела иметь! Зато одного полковника сразу в маршалы произвели! А вот когда Андрюше Сахарову дали Нобелевскую премию мира – так за ней Елене Боннэр ехать пришлось! Не выпустили?

– Это тот, который побережье США взрывом смыть хотел? – «Да что я несу???» – Которому адмирал Кузнецов сказал, что мы воины, а не палачи?

– Да-да, Премия мира! – демонстративно не расслышал Юлий Зиновьевич, – Как прекрасно, что у нас есть такие честные интеллигентные люди! Вы слышали про Хельсинкскую группу? Какие люди, какие люди! Орлов, Алексеева, Бернштам, Боннэр, Гинзбург, Рубин, Щаранский! И, конечно же, Андрюша Сахаров!

Слова лились нескончаемым потоком, и Алексею начало казаться, что он понемногу начинает свихиваться. Он тоскливо оглянулся кругом, но лучше не стало – сверху от Радищевской шагал Корень. Увидав Алексея он осклабился и погрозил пальцем – «Должок!».