Литературный талант. Как написать бестселлер

Пух тоже посмотрел по сторонам. Сначала направо, а потом налево.

– Подарки? – переспросил Пух. – Праздничный пирог? Где?

– Ты что, не видишь?

– Нет, – растерялся Пух.

– И я, – сказал Иа. – Шутка, – невесело пояснил он. – Ха-ха!»

В английском варианте «said» встречается пятнадцать раз, а «сказал» у Заходера – четырежды. В соответствии с нормами русского языка он делает текст более разнообразным, благозвучным и богатым, использует другие слова – вздыхал, поздоровался, добавил, поинтересовался, удивился и так далее. Мой совет таков: учитесь строить диалог у Заходера, а не у Вольфа. Ряд полезных советов на сей счет вы также найдете в книге Барякиной, где рассмотрены типичные ошибки при построении диалога.

Теперь обратимся к умению ДЕРЖАТЬ или ВЕСТИ СЦЕНУ. Вообразим, что наши герои собрались в просторной комнате, и опишем ее: сколько в помещении окон, как оно освещается (в зависимости от времени суток), какая в нем мебель и убранство (стол со стульями, диван, сервант, пара кресел у камина, картина на стене). Если в беседе участвуют два, три, четыре персонажа, вряд ли о ком-нибудь из них мы позабудем – каждый что-то скажет в свой черед и, возможно, что-то сделает.

Трудности начинаются тогда, когда собеседников больше – например, семь-восемь человек. Назовем их по именам: Петр, Иван, Сергей, Глеб, Николай, Мария, Елена – и укажем, кто где находится. Пусть Петр, Иван, Сергей и Мария сидят за столом, Елена расположилась на диване, Глеб – в кресле у камина, а Николай стоит у окна. Они обмениваются фразами, жестикулируют, спорят, перемещаются по комнате, что-то делают с предметами обстановки. Чтобы их беседа выглядела естественной, можно кое-что добавить: вазу с фруктами на столе, чашки с чаем и кофе, пепельницу на подоконнике, дрова у горящего камина, бутылку вина и рюмки в серванте. Люди что-то обсуждают и при этом отхлебывают чай, тянутся за яблоком, наливают вино, встают со стульев, откидываются поудобнее в кресле, поправляют прическу, лезут в карман за сигаретами, прикуривают.

Такие комментарии к разговору являются ненавязчивым фоном, приближающим наше действо к реальности. Так как все – абсолютно все! – во власти автора-демиурга: вино, фрукты, печенье, записная книжка с авторучкой, мобильный телефон и прочее, что оживляет беседу, появляется по нашей воле в нужный момент.

В чем же проблема? В том, что собеседников много, и никого из них нельзя забыть. Каждый должен молвить свое слово или как-то отреагировать на сказанное – улыбнуться, нахмуриться, приподнять брови, в задумчивости коснуться виска. К тому же все эти люди должны говорить и вести себя по-разному, каждый в соответствии со своим темпераментом, отношением к обсуждаемой теме и речевой характеристикой. Их облик автор где-то уже описал, но это различие – чисто внешнее, тогда как наши персонажи на самом деле должны быть разными людьми, что определяется в первую очередь их поступками и речью.

Предположим, что беседу ведут четверо у стола (Петр, Иван, Сергей и Мария), Елена и Николай иногда вставляют реплики, а сидящий у камина Глеб молчит. Но он тоже участник сцены, и автор не должен оставлять его без внимания. Во-первых, нужно пояснить читателю причины неразговорчивости Глеба – то ли он вообще молчун, то ли не желает ввязываться в обсуждаемую ситуацию, то ли ему нечего сказать. Во-вторых, какой бы ни была причина, автор должен упомянуть о Глебе два-три раза на протяжении шести-восьми страниц. Пусть после чьей-то реплики Глеб наклонится и подбросит в огонь полено, через пару страниц скептически пожмет плечами, а в конце эпизода молча (с усмешкой, с недовольным видом, с выражением надежды на лице) выйдет вон. Мы его не забыли, провели через всю сцену, и в свое время ответим на вопрос, зачем он вообще был ее участником, раз не сказал ни слова.

Скорее всего, Глеб – то самое «ружье на стене», которое обязательно должно выстрелить. Да, он молчал, но им получена информация (ведь он слушал беседу), и где-то страниц через пятьдесят Глеб совершит некий важный поступок – скажем, явится с автоматом в момент кульминации и перебьет гангстеров, покусившихся на главного героя.

Так что же такое – ДЕРЖАТЬ СЦЕНУ, ВЕСТИ СЦЕНУ? Это означает, что мы не забыли никого из участников эпизода, что их речи и поступки логичны и мотивированы душевным складом каждого, что мы разумно использовали различные аксессуары (мебель, чашки с чаем, фрукты, время дня, вид за окнами), и в результате наша сцена стала слепком реальной жизни – точнее, хорошим представлением, разыгранным перед почтенной публикой. Вспомните, в первой части книги я говорил, что ваш роман или рассказ – не что иное как спектакль, а вы сценарист, режиссер, художник, костюмер, осветитель и весь актерский коллектив. Разница лишь в том, что режиссер и другие постановщики имеют дело с реальными объектами: декорациями, одеяниями, светом, звуком и людьми-артистами, тогда как вы оперируете с мысленными сущностями.