— Ну и где ж ваша планета?! — брякнул неугомонный Михалыч, недоверчиво косясь на
карлика-робота. Казалось, он не понял того, что произошло.
— Точка «2-ЭКС» расположена в стороне от скоплений вещества и трансгалактических
путей. — отвечал карлик: "Желтая звезда — это Элос. Пантеон — пятый от Элоса."
Визир заплясал по экрану и вдруг замер, указывая на 5-ю планету, при увеличении
похожую на Землю своим голубоватым свечением. Невдалеке, столь же недвижим,
висел красный «Марс», отличающийся от оригинала более внушительным размером.
Окольцованных «Сатурнов» было целых три.
…Алекс старался вспомнить, кое-что всплывало, но это были не факты, а только чувства, какие-то лица, здания, окна… Все это — прошедшая жизнь, но… он был не таким как все, он пришел на Землю из другого мира, и теперь этот "другой мир" сам забрал его… Зачем вспоминать?… пусть мозг останется чистым как у младенца. Михалыч, казалось, не был так задумчив. В отличие от Алекса, моряк особенных восторгов не испытывал, он помнил о себе, как назло, все до мелочей, и это его беспокоило больше чем Будущее. Старого морского волка немного укачало. Просыпаясь от головокружения, он изрыгал проклятия в адрес инопланетянской самогонки (как выяснилось позже, это был индикаторный реактив). Сон здесь не существовал: Земля была уже далеко, а вместе с ней и ее ритмы. Михалыч не мог спать (!), и теперь воспоминания окончательно достали его. Смешное существовало рядом с чудовищным. Реальность то сворачивалась в нереальность, то разворачивалась опять в совершенно ином нелепом виде, но и ты уже был другим, частью этой новой нелепицы.
Выйдя из земного притяжения, все перестало подчиняться привычным законам, условности
были нарушены, материя оживала на перекрестках энергий.
— Мы в поясе Фохада. — доложил робот-пилот. —2. Волосатая рука Михалыча.-
ПОЯС ФОХАДА.
ЭКЗАЛЬТАЦИЯ.
Объемная цветная графика на экране вычерчивала шар со спиральными полосами. Четкий дикторский голос пояснял, что этот шар условен, приравнен к нулю, т. е. к точке, из которой спиралью по воронкообразной траектории на поверхности шара раскручивается «Пространство-Время». Все происходит за «нуль» времени, замыкается само на себя, попадая в исходную точку через вторую «полярную» воронку чтобы раскручиваться снова и снова. Три оси пространственных координат имеют центром точку времени на оси времени, каждая под углом от нее 60 градусов. Таким образом, Время, подобно крови, циркулирует в организме Иллюзии, придавая ей Действие. При субсветовой скорости движение объекта Вселенной осуществляется по локсодромии параллельно Пространству-Времени. При достижении скорости Времени объект прыгает с одного витка на другой как-бы по дуге меридиана Вселенной. Каждое значение в системе кругового счета было окрашено в свой спектральный цвет или тон и нанесено на главную панель управления.
Алексу спать вовсе не хотелось, он обратил внимание на странный голубой сгусток,
сопровождавший любой маневр корабля. Карлик-пилот успокоил: "Это знак! Добрый дух
Космоса послан Великим Разумом, сейчас мы под его защитой."
…Алекс уже не искал помощи изнутри, он чувствовал, что Знание само вливалось в
него могучим потоком, оно шло откуда-то извне… ОТОВСЮДУ!! Здесь, в открытом
всем космическим ветрам пространстве, он песчинка, но он, воин Тайир — часть Космоса, дающего силу! Александр несся сквозь реликтовую тишину неведомой галактики.
Робот выключил ускоритель, и эта тишина стала абсолютной, звездный корабль по
инерции мчался через вакуум, но было ощущение полного покоя, нарушаемого лишь
глухими барабанными ударами собственного сердца…
Лекцию завершало тестирование. На экране бешено вращалась стрелка биоритма,
тест самоконтроля состоял в том, чтобы усилием воли остановить ее на нужном
делении, а потом заставить крутиться в обратную сторону. Психические импульсы
передавались на экран, и после нескольких упражнений Алекс уже без труда управлял
стрелкой. Самым трудным из последующих оказался тест модулятивной абстракции:
надо было переворачивать числа, вращать и строить сложные объемные фигуры… — x x x-
СИСТЕМА ЭЛОС.
ОРБИТА ПЛАНЕТЫ ПАНТЕОН-388.
— Подъем, Шура! Мы в тропиках! — послышался бредовый зевок Михалыча.