Лицедеи Гора

— Ах! — внезапно хлопнул он себя по лбу. — Так, вот почему Ты не стал комментировать игру в присутствии рабыни. Ты хотел оградить меня от ее презрения.

— Что-то вроде того, — признал я, пожимая плечами.

— Это был действительно очень чуткий жест с твоей стороны, — сказал он. — Теперь, я просто обязан настоять на том, чтобы Ты принял ничью.

— С твоего разрешения, — буркнул я, — я бы предпочел доиграть эту партию до конца.

— Это — первый раз в моей жизни, — сообщил он, — когда я предлагаю кому-то ничью, как подарок.

— Можешь быть уверен, что я благодарен за этот жест, — сказал я.

— Но Ты его не принимаешь? — уточнил игрок.

— Нет, — твердо ответил я.

— Отлично, — пожал он плечами.

— У меня выигрышная позиция, — напомнил я.

— Ты, в самом деле, уверен в этом? — спросил Монстр.

— Да, — ответил я.

— Интересно, — протянул он.

— У меня защищенный Всадник Высокого Тарлариона на поле Посвященного Убара — восемь. Когда я схожу им на Посвященного Убара — девять, Ты сможешь предотвратить захват Домашнего Камня только, сдав свою Убару. После этого результат игры предрешен.

Игрок, молча, смотрел меня.

— Твой ход, — раздраженно бросил я.

— Именно об этом Ты, кажется, и забыл, — усмехнулся мой противник.

— Не понял, — сказал я, рассматривая доску.

Мужчина подхватил свою Убару и сдвинул ее вниз доски, сбивая моего Копейщика, которого я оставил на клетке Посвященного Убара — три.

— Но, тот Копейщик защищен, — напомнил я, — вот этим копейщиком на Строителя Убара — два.

— Угроза Домашнему Камню, — подсказал он, безусловно, указывая на то, что его Убара теперь угрожала уже моему Домашнему Камню.

— Я даже разрешу Тебе переходить, — пообещал я.

— Угроза Домашнему Камню, — повторил Монстр.

— Но, это ход стоит Тебе Убары, — удивился я. — Ты же теряешь ее за простого Копейщика, даже не за Всадника Высокого Тарлариона. Дальше, когда я уберу ее с доски, всего лишь одно движение моего Всадника Высокого Тарлариона, и захват твоего Домашнего Камня.

— Угроза Домашнему Камню, — стоял на своем игрок.

— Замечательно, — сказал я, и скинул его Убару с доски, заменяя ее своим Копейщиком, который раньше стоял на квадрате Строителя Убары — два. Ход был вынужденным, конечно. Я не мог переместить Домашний Камень на Строителя Убара — один, потому что там уже стоял Писец на поле Писца Убары — четыре.

— Мой Всадник Высокого Тарлариона — всего лишь в одном ходе от захвата Домашнего Камня, — напомнил я ему.

— Поздравляю, но ход-то сейчас мой, — сказал он.

И он продвинул своего Копейщика со Строителя Убара — восемь на поле Строителя Убара — девять. Теперь этот ход стал возможен, потому что я вынужден был освободить эту клетку, убрав оттуда Копейщика, чтобы взять его Убару. В сложившейся ситуации, ход единственно возможный, ибо, пока это можно, нужно защищать Домашний Камень.

— Угроза Домашнему Камню, — заметил мой противник.

Его Копейщик, самая слабая фигура на доске, теперь поставила вилку моему Домашнему Камню и Строителю. Копейщику не разрешены ходы назад. После первого трехклеточного хода, его можно переместить только на одно поле за один раз. Этот ход может быть прямо, вперед по диагонали, или вбок. Но атаковать он может, как и пешка в шахматах, только по диагонали.

Я не мог переместить свой Домашний Камень перед Копейщиком, даже если я захотел сделать это, из-за того что, то поле было под боем его Писца стоящего в квадрате Строителя Убара — один. Точно так же, даже если бы у меня был выбор в сложившейся ситуации, которого у меня не было, то я не мог бы перевести на этот фланг моего Строителя и защититься им, не подставляя его под атаку той же самой фигуры игрока. Только теперь до меня начало доходить, что его, на мой взгляд, довольно слабая и легко предотвратимая угроза захвата Домашнего Камня, в результате размещения его Убары и Писца на той решающей диагонали, возможно, фактически имела несколько другое, более скрытое, более коварной значение. Да даже если бы его Писца не было, там где он сейчас находился, то я все равно не мог в данной конкретной ситуации игры, хотя это был бы возможный ход, переставить мой Домашний Камень на Строителя Убара — один. Сделай я так, и это откроет место для диагонального хода Копейщику на поле его Посвященного Убара — десять, то есть моего Посвященного Убара — один. Достигнув последнего ряда Копейщик, несомненно, будет заменен на Всадника Высокого Тарлариона, таким образом, производя захват Домашнего Камня. Защита моего Строителя, на которую я так полагался, в этом случае будет сведена на нет, положением моего собственного Домашнего Камня, который будет стоять между моей фигурой и фигурой противника. Но, в данной позиции, с Писцом на Строителе Убара — один, мой ход был вынужденным. Я мог сходить, а точнее обязан был сходить на Посвященного Убара — два. Похоже, я должен пожертвовать своим Строителем. Я с грустью посмотрел на своего Всадника Высокого Тарлариона на клетке Посвященного Убара — восемь. Мне не хватило всего одного хода, чтобы захватить его Домашний Камень.

— Твой Домашний Камень под атакой, — напомнил она мне.