Кто говорил другому: «Ты есть»? В облакахуже созревали колосья войны, когда мыпокидали Ульсгор. Покидали Ульсгор — это дело;не век же болтаться в желудке у горного храма:сколоть имена, абрикосовой ветвью прикрытьзевающий рот. Обращайся к ручьюпо имени-отчеству, зря пятернёйне размахивай в воздухе, в запахеполных полей, винограда, смертельноотяжелевшего. Двинь мне. Ударь, я хочуочнуться от слепней, ласкающих шеюмою и губы. Явись. В предместьях Ульсгорападают листья, их птицы хватают за плечи,среди мокрого воздуха соприкасаясь мизинцами,лапами, грудью. Всем телом дыши, я тебя не замечу:ты ещё есть, ты повсюду, ты брат мне, ты встречен,весть обо мне тебя догоняет. Прохожийв предместьях Ульсгора нас принимает за камни —но мы движемся много быстрее ручьёв, покидаячёрный Ульсгор. В руке моей ласточка.Есть у тебя ум, или весь тысостоишь из души? Есть лицо,или твоё лицо — это рыба? Сказать ему нечего,тёплый воск, лицо твоё не яснееслучайных людей, различённых в толпе. В словарнойстатье об Ульсгоре два-три безмятежных слова —и каждое слово, щёлкнув зубами, свивается; хлопнувдверью, уходят слова на работув час, когда мы покидаем Ульсгор. Обнаруживисчезновение наших плащей, горожане смеются,псы собираются в церковь. Листва опадает.
2. Владетельница Ульсгора принимает гостей
Итак, они с гобеленов сходят,пекут пироги, поочерёдно дуют в трубу,но гневливые струны скрипки, лопнув, ломаютлицо музыканта. Переводная картинка:партитуры совестливых оркестров,что, взявшись за руки, золото звука выносят, серебряный след —всё смещено, всё немногоне на своих местах. Гребень ливнялуговую траву причесал, сбил с путей, вдоль которыхона росла. Да, покой трудоёмок. Да, сад заперт.Между тем фонтаны наши все в чешуе туманной,гости наесться не могут, над нимиузел сна качается нестерпимый.Кольца, яблоки. Сторож сада, расколотый натроебурным стеклом. Каждый раз, при встрече,я имя твоё из памяти вынимаю,как из колоды карт…