Лицейская жизнь Пушкина (сборник статей)

Пушкин свободно обошелся с изложением событий: он переименовал Иоанна в Панкратия и избрал местом действия окрестности знакомой ему Москвы.

Невдалеке от тех прекрасных мест,Где дерзостный восстал Иван-великий,На голове златой носящий крест,В глуши лесов, в пустыне мрачной, дикойБыл монастырь…

Что касается до «искушения», то Пушкин перенес его в начальный эпизод: женской юбкой бес начал искушать Панкратия.

Однако житийный сюжет, пародированный Пушкиным, не определяет характера поэмы. Этот характер до известной степени обнаруживается помещенным в зачине обращением автора:

Певец любви, фернейский старичок,К тебе, Вольтер, я ныне обращаюсь.Куда, скажи, девался твой смычок,

Которым я в Жан д’Арке восхищаюсь,Где кисть твоя, скажи, ужели ввекИх ни один не найдет человек?

Это воззвание к Вольтеру, как к автору сатирической антирелигиозной поэмы «Орлеанская девственница», типично для традиции русской сказочной поэмы. Во вступлении к «Бове» Радищев писал:

О Вольтер, о муж преславный!Если б можно Бове былоБыть похожу и коё-какНа Жанету, девку храбру,Что воспел ты; хоть мизинцаЕе стоить, — если б можно.Чтоб сказали: Бова только

Тоща тень ее — довольно —То бы тень была Вольтера,И мой образ изваянныйВозгнездился б в Пантеоне.

Также и Херасков в «Бахариане» среди своих предшественников в жанре шутливой поэмы вслед за Гомером (как автором «Войны мышей и лягушек») называет Вольтера:

После Генрияды славимойОрлеянку сочинил Вольтер,Повесть шуточную, вредную,Вредную, но остроумную.

Но если для Хераскова сатира Вольтера была «вредная», то именно этим-то она привлекала Радищева, а вслед за ним и Пушкина.

Связь подобного обращения к «Девственнице» Вольтера с поэмой Радищева еще яснее в начальных стихах написанного в 1814 г. «Бовы».

Но вчера, в архивах рояся,Отыскал я книжку славную,Золотую, незабвенную,Катехизис остроумия.Словом: Жанну Орлеанскую.Прочитал, — и в восхищенииПро Бову пою царевича.О Вольтер! о муж единственный!Ты, которого во ФранцииПочитали богом некиим,

В Риме дьяволом, антихристом,Обезьяною в Саксонии!Ты, который на РадищеваКинул было взор с улыбкою,Будь теперь моею музою!Петь я тоже вознамерился,Но сравняюсь ли с Радищевым?

По существу зачин «Бовы» является развитием зачина «Монаха». Вообще в позднейшие произведения Пушкина вошли кое-какие эпизоды из «Монаха», где они представлены в первоначальном, как бы зачаточном состоянии. Так, под видом снов Панкратия, которыми искушает его бес, дан ряд самостоятельных картин, преимущественно традиционного тогда мифологического содержания с сильной эротической окраской. Эротика по литературной традиции являлась сатирическим средством, особенно в антицерковной поэзии, как бы в противовес аскетическим идеалам церкви. Часть этих эпизодов подверглась в дальнейшем обработке в отдельных стихотворениях. Например, тема преследования Хлои Филоном перешла в лицейское стихотворение «Рассудок и любовь», тема вакханалии развита впоследствии в «Торжестве Вакха», тема преследования Дафны вошла как эпизод в лицейские «картины» «Фавн и пастушка».

Характерна одна особенность ранней поэмы Пушкина, отсутствующая или почти отсутствующая в его позднейших произведениях, — это внимание, уделенное им живописи. Перед нами целый список имен художников — Рафаэль, Корреджо, Тициан, Альбани, Верне (Жозеф — маринист), Пуссен, Рюбенс.

Этот перечень очень характерен. Господствуют имена живописцев итальянской школы, с которыми конкурируют французы. Имена Корреджо и особенно Альбани типичны для вкусов XVIII в. Имя Альбани встречается и в позднейших произведениях Пушкина, вплоть до «Евгения Онегина». Этот художник XVII в. пользовался долгое время репутацией, в значительной степени им утраченной в XIX в.

Из фламандцев упомянут самый пышный и самый мифологический — Рюбенс. Характерно соединение элементов пейзажа Верне и Пуссена (с точным указанием их имен):