Лицензия на убийство. Том 1

– Ты давай, лучше посмотри! – сказал бывший штурмовик, встал с дивана и обернулся вокруг своей оси. – Торчат рёбра?

– Нет, – ответил амфибос. – Думаю, если бы торчали, ты и без моего осмотра заметил бы.

– Ну вот, если не торчат, значит, нет перелома. Максимум, трещина, а это ерунда. Я в своё время с трещиной в ребре на Митонге в одиночку отряд контрабандистов обезвредил. А здесь самое сложное, что мне предстоит – завтра вечером опять на сцену выйти, клебосский упырь бы её забрал вместе со всем этим кабаком!

В тот момент, когда бывший военный в сердцах выражал своё отношение к ночному клубу «Андроид и блондинка», с небольшим скрипом открылась дверь, и в гримёрку просочились кхэлийцы. Это слово лучше всего подходило для их манеры проникновения в помещение. Оказавшись в гримёрке и оглядев Лёху и его товарища, кальмар, что был одет в куртку свободного покроя, радостно сказал:

– Добрый вечер, господа!

– Короче! – ответил раненый стендап-комик – он не был настроен на разговоры с посторонними и решил сразу это показать.

– Да, да, конечно! – кальмар начал говорить быстрее. – Нас зовут Клэхээ Шылоо, мы адвокат господина Чэшээ Чэроо…

– Вы хотите, чтобы я запомнил ваши имена? – перебил его Лёха. – Вам дорого обойдётся такое удовольствие, потому что я совершенно не представляю, как это можно сделать.

– Что вам от нас надо? – вступил в разговор амфибос. – Вы из ремонтной компании? Или из банка? Я же направил прошение об отсрочке!

Кхэлийцы выдержали паузу, потом тот, которого назвали господином Чэшээ Чэроо, сказал:

– Нет, мы не из банка. И не из ремонтной компании. У нас есть к вам дело!

Лёху всегда раздражала традиция кальмаров говорить о себе во множественном числе – вот и сейчас было непонятно, вещает кхэлиец от себя лично или от них с товарищем. Впрочем, раненому комедианту было всё равно, и он решил закончить разговор как можно быстрее.

– Дело, говоришь? – Лёха усмехнулся. – Тогда, ребята, у вас есть десять секунд и двадцать слов, чтобы сказать, что Вам от нас нужно. Если Вы не заметили, меня совсем недавно чуть пополам не сломали. Мне бы поспать немного.

– Пять тысяч юаней! – кальмар уложился в полторы секунды и три слова, а человек и амфибос посмотрели на него уже совершенно другим взглядом – внимательным и заинтересованным.

– Тропосских? – осторожно спросил Лёха.

– Обижаете, – спокойно ответил кхэлиец. – Юаней Шорка.

– Если на Шорке за время нашего выступления не провели девальвацию, – начал Лёха. – То это почти…

– Почти восемь тысяч тропосских, – закончил за товарища фразу амфибос.

– Именно так, – подтвердил кальмар. – Так что? Обсуждаем дальше?

Лёха протянул руку в сторону дивана, приглашая гостей присесть, а сам устроился на небольшом табурете, стоявшем возле гримёрного столика, и совершенно другим, размеренным и спокойным голосом сказал:

– Что-то сон прошёл. Давайте-ка начнём сначала, не торопясь, и желательно с подробностями. Кого надо убить?

– Мы смотрим, Вы даже после шоу шутите? – усмехнулся адвокат Шылоо, не воспользовавшийся любезным Лёхиным предложением присесть на грязный диван. – Убивать никого не надо. Если бы нам нужны были услуги такого плана, мы бы не нанимали клоунов, а нашли профессионалов.

– Ну, профессионалы бывают широкого профиля, и мы как раз такие, у нас и лицензия есть на убийство, – сказал Лёха.

Он имел в виду особую официальную бумагу, самими комедиантами в шутку называемую лицензией на убийство. Это было разрешение, дающее всем стендап-комикам право законно выступать в различных клубах и на частных вечеринках. И главным достоинством этой бумаги было то, что она официально разрешала артистам во время выступлений в закрытых клубах использовать практически все доступные средства в целях самообороны при нападении неадекватных и вспыльчивых зрителей.

И если в рамках этой самообороны комики кого-то убивали, то им не предъявлялось обвинений. Конечно, при условии, что инцидент происходил исключительно во время шоу и при этом не было использовано огнестрельное или холодное оружие, за исключением отобранного у нападавших. Ну, и сам клуб должен был иметь лицензию на право проводить подобные мероприятия.

– Вам, наверное, очень трудно выходить из образа? – опять вступил в разговор господин Чэроо. – Вы всегда шутите или хотя бы пытаетесь шутить, как сейчас, да?

– Ладно, ладно, я серьёзен, как никогда, – Лёха попытался поставить разговор на деловые рельсы. – Что надо сделать? Сумма-то не маленькая. Полгода работать в таком клубе на Кхэлиэ?

– Не полгода – один вечер. На частном мероприятии, – ответил адвокат.

– Почему бы и нет? Что за вечеринка и по какому поводу?

– И не на Кхэлиэ, а на Олосе, – уточнил господин Чэроо.

– На Олосе? – бывший штурмовик вмиг помрачнел. – До свидания, друзья! Мне нужно спать! Всего хорошего!

Избитый комедиант сделал вид, что разговор окончен, и стал укладываться на диван, с наигранным стоном держась за грудь и совершенно игнорируя кальмаров. Однако кхэлийцы оказались стрессоустойчивыми ребятами и отреагировали на этот демарш с отменным спокойствием – адвокат Шылоо как ни в чём не бывало сказал: