Лицензия на убийство. Том 2

Ковалёв смотрел на Астигара Тида, лежавшего на площади Искусств в двух метрах от Гранд-Тропос-Опера, и с грустью констатировал печальный факт — количество жертв в их запутанной истории увеличилось ещё на одну. А также, несмотря на то что Тид доставил комедиантам кучу проблем, Лёха сожалел, что не смог его спасти. Как любой военный, Ковалёв не знал жалости к врагу на поле боя, но никогда не добивал раненых и не убивал пленных. Поэтому он чувствовал некоторую вину за нелепую гибель Тида. Жаб, как обычно, угрызениями совести не мучился и сказал, как думает:

— Так даже лучше. Не нравилась мне идея его здесь оставлять. Рискованно это было.

— Есть логика в твоих словах, — согласился Лёха. — Но ты же понимаешь, что его тоже на нас повесят.

— А кто говорил про семь бед и один ответ? — спросил амфибос.

— Иногда это употребляется в ироническом ключе. Но в любом случае пока отвечать мне ни перед кем не хочется. Поэтому уходим отсюда! И как можно быстрее!

К Тиду уже начали подбегать многочисленные прохожие, кто-то доставал телефон, чтобы вызвать полицию, кто-то пытался проверить у упавшего пульс. К счастью комедиантов, никто из посетителей ресторана, находившихся на площадке, происшествия не заметил и паники не устроил. Но в любом случае до момента, когда прибудут стражи порядка и перекроют все выходы из здания, оставались считаные минуты.

Лёха с Жабом быстро покинули кабинку и направились к лифту, чтобы на нём спуститься в подземный паркинг, где их ждал транспортёр. Парковочное место прилагалось к билетам в ВИП-ложу.

— Дружище, точнее, Ваше Величество, прошу прощения, что сомневался в твоём августейшем происхождении, — сказал Ковалёв, когда дверцы лифта закрылись.

— Ничего страшного. Я сам в это до сих пор не верю, — ответил Жаб.

— А придётся! Кстати, как ты теперь смотришь на превращение Далувора в республику?

— Отрицательно.

— Вот за что я тебя люблю, Ваше Величество, так это за честность!

— Не называй меня так.

— А почему? Стесняешься, что ли? — усмехнулся Лёха.

— Это неправильно, коронации же не было, — ответил Жаб, как всегда, серьёзно. — Да и мало ли как оно ещё повернётся.

Лифт остановился, комедианты покинули кабинку и побежали к транспортёру. Запрыгнув в салон, Ковалёв сразу же назвал нужный ему адрес, умная машина дождалась, пока пассажиры пристегнутся, и сразу же направилась к выезду.

К радости беглых рабов господина Бронкхорста, им удалось покинуть парковку и район Гранд-Тропос-Опера до его оцепления полицией. Когда транспортёр, проехав три квартала, нырнул в подземный туннель, Лёха наконец-то выдохнул, немного расслабился и поделился с товарищем мыслями:

— Надеюсь, Тид нас не обманул насчёт шоу, и мы сможем поймать там сегодня нашего неуловимого рабовладельца.

— Думаю, он сказал правду, — ответил Жаб. — Мне кажется, Тид хотел, чтобы мы добрались до Бронкхорста.

— Если это так, то хорошо. Но времени у нас немного. Через час там всё начнётся, и ещё пару часов будет идти. Совсем мало времени, учитывая, что нам перед этим надо заехать в два места.

— В два места? — переспросил амфибос. — Зачем? И что за адрес ты назвал автопилоту?

— Ты собираешься идти на «Боргосскую рулетку» прямо как есть? — усмехнулся Лёха.

— А как ещё?

— Нам даже в оперу пришлось билеты покупать, а мероприятие, на которое мы хотим попасть — это не опера, друг мой, на него билет в сети не купишь. Чтобы попасть на «Боргосскую рулетку», нужно специальное разрешение от серьёзных людей.

— Значит, мы едем к таким людям?

— Почти. Мы едем к тому, кто сможет пробить для нас разрешение. А ещё было бы неплохо сделать лица.

— А лица-то зачем? — продолжил сыпать вопросами амфибос. — Там стоят камеры?

— Там сидит Бронкхорст, и если он нас узнает раньше, чем мы его заметим, то это станет провалом всей нашей операции.

— Ясно. Но, может, ты мне хоть немного расскажешь про это шоу? Где оно проходит и почему туда так трудно попасть?

— Оно проходит в казино Ланфен-плаза. А попасть на него трудно, потому что это закрытое смертельное шоу. Каждый раз по окончании «Боргосской рулетки» спецрейсом на частном шаттле в открытый космос увозят шесть трупов.

— Подпольные бои, что ли?

— Нет, друг мой, более изощрённое развлечение. Представь! За массивным круглым столом при большом скоплении народа сидят двенадцать игроков и едят устриц.

— Кто больше съест, что ли? — удивился Жаб. — И на это кто-то приходит смотреть? Не понимаю я ваших человеческих развлечений.

— Не перебивай! Все участники шоу не просто игроки, а потенциальные смертники, и едят они не обычных моллюсков, а диких боргосских зеркальных устриц! Ну как? Уже интереснее?

— Да не очень. А в чём смысл?