Лицо ее закройте. Изощренное убийство

— А как, вы полагаете, неизвестный убийца покинул здание? — спросил доктор Бейгли. — Мы достаточно тщательно обыскали клинику до приезда полиции, а они прочесали все еще раз. Двери в подвале и на втором этаже были закрыты изнутри, как вы помните.

— Он использовал шахту лифта, чтобы забраться наверх по подъемным тросам, и вышел через одну из дверей, ведущих к пожарной лестнице, — объявил доктор Штайнер, раскрыв свою козырную карту с неким самодовольством. — Я осмотрел лифт и могу сказать: это возможно. Мужчина — или женщина — небольшого роста, разумеется, способен протиснуться в щель над кабиной и попасть в шахту. Тросы достаточно толстые, чтобы выдержать значительный вес. Забраться наверх не так сложно для человека, обладающего хоть какой-то ловкостью. И худого, разумеется. — Он с удовлетворением оглядел собственный округляющийся живот.

— Милая теория, — кивнул доктор Бейгли. — Но к сожалению, все двери, ведущие к пожарному выходу, были также закрыты изнутри.

— Нет такого здания, куда не смог бы проникнуть отчаянный и опытный человек, а затем выбраться на улицу, — провозгласил доктор Штайнер свое мнение, будто бы оно подкреплялось огромным опытом. — Он мог выбраться из окна на втором этаже и двигаться по карнизу до тех пор, пока не дошел бы до пожарной лестницы. Я хочу сказать, что убийцей не обязательно должен быть кто-то из сотрудников, оказавшихся на дежурстве вчера вечером.

— Это могла быть и я, например, — заметила доктор Мэддокс.

Доктор Штайнер был непоколебим:

— Не говорите глупостей, Альбертина. Я не пытаюсь никого обвинить. Я лишь пытаюсь указать на то, что круг подозреваемых должен быть не так узок, как, по-видимому, представляется полиции. Следует проанализировать детали личной жизни мисс Болем. Очевидно, у нее был недоброжелатель.

Но доктора Мэддокс не так-то легко было отвлечь от темы.

— К счастью для меня, — заявила она, — я была на концерте Баха в Ройал-Фестивал-Холле вместе с супругом и ужинала там перед началом мероприятия. А так как показания Алисдера в мою пользу могут показаться подозрительными, стоит заметить, что со мной был мой деверь, который, между прочим, служит епископом. Епископом высокой церкви[50], — самодовольно добавила она, будто фимиам и риза могли гарантировать добродетель и правдивость епископа.

Доктор Этридж кротко улыбнулся:

— Мне было бы легче, если бы какой-нибудь викарий-евангелист мог сообщить о том, где я находился между шестью пятнадцатью и семью часами вчерашнего вечера. Но разве, выдвигая все эти версии, мы не теряем время? Расследованием преступления занимается полиция, и мы не должны вмешиваться. Наша основная задача — обсудить его последствия для работы клиники и, в частности, предложение председателя и секретаря комитета назначить миссис Босток исполняющей обязанности заведующей административно-хозяйственной частью. Но лучше рассмотрим вопросы по порядку. Если позволите, я подпишу протокол последнего заседания.

По залу пронесся недовольный, но смиренный шепот, что было обычной реакцией на этот вопрос, и главный врач придвинул к себе журнал с протоколами и поставил свою подпись. Неожиданно доктор Мэддокс спросила:

— Каков он? Я имею в виду следователя.

Доктор Ингрэм, до сих пор не сказавшая ни слова, неожиданно ответила:

— Ему около сорока, я бы сказала. Высокий и темноволосый. Мне понравился его голос, и еще у него красивые руки.

Произнеся это, она зарделась ярким румянцем, вспомнив, что психиатру самое невинное замечание может открыть очень многое. Комментарий о красивых руках, возможно, явился ошибкой. Доктор Штайнер, однако, словно не обратив внимания на характеристику Дэлглиша, углубился в психологический анализ следователя, который его сослуживцы-психиатры выслушали с вежливым вниманием экспертов, интересующихся мнением своего коллеги. Дэлглиш, если бы он там присутствовал, был бы удивлен и заинтригован тем, с какой точностью и быстротой доктор Штайнер поставил ему диагноз. Главный врач сказал:

— Я согласен, что суперинтендант одержим расследованием, но он также умен. А это означает, что его ошибки будут ошибками умного человека, что всегда очень опасно. Мы должны надеяться ради блага всех нас, что он не сделает ни одной. Убийство и его неизбежная огласка, несомненно, окажут влияние на пациентов и работу клиники. И это подводит нас к обсуждению вопроса о назначении миссис Босток.

— Я всегда отдавала предпочтение Болем, а не Босток, — заявила доктор Мэддокс. — Было бы весьма прискорбно, если бы мы потеряли одну неподходящую на эту должность заведующую, как бы печально и неожиданно это ни произошло, только для того, чтобы посадить на это место другую такую же.

— Вы правы, — сказал доктор Бейгли. — Из этих двух женщин лично я всегда предпочитал Болем. Но по-видимому, это должна быть лишь временная мера. Нужно дать объявления о вакансии. Пока кому-то надо взять на себя обязанности заведующего, а миссис Босток по крайней мере знакома с работой.

Доктор Этридж сказал: