Литургические заметки

 Из общецерковного, соборного опыта надо бы заполнить это пустое место Требника. Надо бы составить и дальше все улучшать, улучшать — варианты краткого учительного слова перед Исповедью. Надо составить — и дальше все улучшать — образцовый чин и полный текст Общей Исповеди, с таким испытанием совести, которое охватывало бы всю духовную жизнь человека. Надо выделить из Общей Исповеди и вывести в Исповедь тайную грехи непристойные. Надо выяснить наконец и для всех разрешить вопрос о заключительной молитве Таинства Покаяния... Все это насущно необходимо — и ничего этого не делается.

69

Обмен письмами, 1963:

 «На стр. 58-59 № 11 ЖМП за 1962 г. написано: "Одним из спасительнейших и существеннейших проявлений Церкви является Богослужение, без которого невозможна духовная жизнь и духовное возрастание членов Церкви.. Ни в чем так полно не проявляется вся сущность православия, как в Св. Евхаристии — средоточии всех таинств Церкви. Вся природа Церкви евхаристична, и без Евхаристии немыслима Церковь... Большое значение имеют авторитет и личная жизнь пастырей, так как лучшей проповедью является сама христианская жизнь"... Дальше: "В противоположность воззрениям протестантизма Православная Церковь учит, что общественная молитва, совершаемая без священника, ни в коем случае не может заменить Богослужения".

Такие мысли высказываются теперь, когда количество храмов резко сокращается, а количество священников, особенно таких, личная жизнь которых могла бы явиться лучшей проповедью, и вовсе не велико. Я уж не говорю об изменении роли священника в действующих приходах (получаются какие-то вольнонаемные культработники — от слова «культ», а не «культура»). Но в каком же положении оказываются верующие там, где храмы уже не действуют? Кто «окормляет» (какое странное и неприятное слово придумано!) таких верующих? По теории ЖМП получается, что таких верующих нельзя считать даже православными христианами — членами Церкви. Кто же они? И в чем может выражаться их общественная религиозная жизнь? Не ближе ли к слагающимся условиям жизни стоят «неритуалистические» церкви, о которых идет речь в начале стр. 58 журнала, то есть, попросту говоря, и наши сектанты, беспоповцы и тому подобные? Разве Иисус Христос не сказал: "Где двое или трое соберутся во Имя Мое"... и т.д...»?

«...Прежде всего нужно иметь в виду, что печатный орган, о котором вы пишете, имеет крайне ограниченный профиль — как по выбору тем, так и по их трактовке. Вероятно, вы успели уже заметить, что в этом издании не бывает никакой апологетики, никакой проблематики, никакой самокритики... Хорошо, если изредка появится интересный отчет о книгах или посещениях. Как правило, все остальное — только всяческое благоглаголание благопотребное (выражение В. С. Соловьева), в котором напрасно искать пищу для души. Цитированной вами статья я не читал, но, судя по приведенным вами выпискам, она не составляет исключения из этого печального правила.

"Без Богослужения невозможна духовная жизнь". "Без Евхаристии немыслима Церковь". Это — всего только риторические обороты. Уважаемый 3. уже обращал наше внимание на православных подвижников, которые без общественного Богослужения и без Евхаристии достигали высочайших вершин духовной жизни. А мы и с Евхаристией никуда не годимся. Мы бываем похожи на бездельников, которые хвастались бы тем, что хорошо обедают, и ожидали бы за это награды. Горе нам, книжникам и фарисеям.

  Признаю себя недостойным говорить о таинственной святыне Евхаристии. Но непременно нужно заметить, что она не является у нас общественным Богослужением, ибо совершается втайне от церковного народа. Вероятно, и Вам приходилось наблюдать, как в самые важные моменты Евхаристии наш православный мирянин вдруг преспокойно поворачивается и начинает проталкиваться к выходу. Это потому, что он не участвует в Евхаристии, просто не замечает ее. Для народа у нас есть Причащение, и есть отдельные души, на которые это таинство оказывает мощное благодатное действие. Но Евхаристия осталась у нас только для священников... Замечательно, что эта проблема, занимавшая наших русских реформаторов, теперь, через сорок лет, неожиданно для нас встала в центре внимания Римской церкви.