Люба, любовь и прочие неприятности (СИ)

Прошла в кабинет, уселась, и поставило передо мной блюдо. Откинула салфетку… А там пирожков штук сто, не меньше. Не ждёт же она, что я все это схомячу? И как быть вообще, не хочу я чужих пирожков… Нелепая ситуация. Один я все же взял, не следует пугать бухгалтершу раньше срока.

— Вкусно, — сказал я, откусив.

Нет, и правда вкусно, но… их же что штук! Она что, всю ночь пекла? Сидит, чуть не в рот мне заглядывает, усиленно хлопает огромными ресницами, явно искусственного происхождения. Они такие огромные, что мне кажется, я даже чувствую, как от её морганий сквозняком потянуло.

— Я со всем старанием, — ответила она. Как же зовут её, помню, что вычурное такое имя… — С любовью.

Я чуть пирожком не подавился, а бухгалтерше хоть бы что. Сидит, грудь старательно оттопыривает, дурочка. Я таких баб сотни перевидал, и не считал даже, сколько их через меня прошло… Наивных и совсем нет, наштукатуренных, силиконовых, ухоженных до скрипа. Меня так с наскоку не взять, мне даже трахать её в принципе лень.

— Я очень ценю ваши чувства, — наконец подобрал я ответ. — Но в данный момент я занят, видите ли.

— Да, конечно, — спохватилась девица. — Я пойду… И ещё хотела сказать, наша Люба конечно хорошая, но странная. Если хотите, я могу вам сама окрестности показать. Я и вечером могу, после работы…

Девицу я выпроводил, от греха, пока раздеваться не начала. Документы нужные все почтой отправил своей бухгалтерше, пусть готовится там… А потом и Славка позвонил. Вышел, он сидит на лавочке, на той самой, на которой недавно девочка сидела, курит.

— Красиво у тебя тут, — протянул он. — Тоже что ли переехать… Меня папа достал.

— Я тебе Варю оставил, — напомнил я. — А Варя такая, что тебе только расписываться останется.

— Папа хочет, чтобы я вникал. Он же бля ради нас империю свою создавал. А ты сбежал. Ладно, принимай свою красотку, я в цивилизацию поехал.

Окурок бросил на побитый жизнью, покрытый трещина и асфальт, потом поймал мой взгляд, со вздохом поднял и донёс до урны.

— Зануда, — сказал он. — И феодал ещё.

Сел в машину, за рулём которой девушка неописуемой буквально красотищи — брату ещё не надоело, и отбыл. А моя игрушка осталась. Я конечно не планировал её сюда привозить, но раз уж так вышло… Да и принято на таких девушек катать, хотя сомневаюсь, что Люба проникнется. Я сел в машину, погладил руль. Потом глаза поднял, и увидел девочку, ту самую. Она стояла и капот гладила, красивый, не спорю… Но разве можно детей к таким машинам подпускать? Дети, наверное, милые — раз уж так говорят, но уж точно неадекватные. Этой до адекватности явно ещё лет пятнадцать. Я рывком открыл дверь и вышел спасать автомобиль.

— Вы чего испугались? — удивилась девочка. — Я же говорила, что не кусаюсь.

— Охотно верю, — согласился я. — Просто это моя любимая машина, а одну мне здесь уже угробили… Нет, я знаю, что ты не кусаешься, но было бы славно, если бы ты отошла на пару метров назад.

Девочка плечами пожала, послушно шагнул назад.

— Умница, — обрадовался я. — Хорошая девочка!

А она задумчивым взглядом смотрела на мой автомобиль. Без восторга, скорее, изучающе.

— А я думала на этой машине поедем… Она мне понравилась. Хотя, мне вообще все равно, я и на другой могу, я вообще на мамином уазике езжу. Куда садиться?

— В смысле? — оторопел я.

— Мама сказала, что я с вами на поля поеду.

Честно, я не сразу понял. А потом дошло. И вдруг оказалось, что девочка на Любку страшно похожа, даже поведением, и внешне, только косички белобрысые. А ещё, что меня безумно бесит факт, что Люба родила от кого-то ребёнка, а от меня даже взгляд воротит… столько всего сразу подумалось, что я даже забыл о том, что ребёнка придётся в машину пустить.

— Мариш, — раздался Любкин голос. — Сумку возьми!

Девочка метнулась к ступеням, сумку взяла у… мамы. Пиздец, Люба мама. По настоящему, а не как в моих кошмарах. И тащит в руках какую-то непонятную штуку, причём тащит к моей машине.

— Это бустер, — объяснила она. — Для безопасности ребёнка. Можно его прицепить в твоей мажорской игрушке?

Я мог бы сказать, что Bentley Continental GT кабриолет. Это не просто игрушка, а самая любимая. Но не стал. Я все ещё охренневал.

— Не знаю, — признался я. — Я в ней никогда детей не возил.

Люба хмыкнула, открыла дверь, без какого либо пиетета, залезла назад, отклячив задницу, которую я в данный момент не мог оценить по достоинству, водрузила посередине заднего сиденья эту хрень и пристегнула. Следом девчонка вскарабкалась, уселась, и её ещё раз, дополнительно пристегнули. А я да, все ещё охреневал.

— Ну что стоишь? — спросила Люба. — Садись, колхоз сам себя не посмотрит.

Я сел. Завёл двигатель, тот приветливо замурчал — соскучился по мне, по скорости…

— Только быстро не гоните, — сказала сзади девочка. — Меня укачивает и тошнит.

Я ехал медленно, очень медленно, и постоянно косился в зеркало, чего там девочка делает? Я эту машину только весной купил, ещё не наигрался, мне бы не хотелось рвоты и всего такого…

— Можно немножко побыстрее, — разрешила девочка.