Люби меня по-французски

Восхищенная, я представила себе все, что он говорил — ночное репетиторство, в конце концов, заканчивается страстным поцелуем, когда их желание друг к другу становится слишком сильным, чтобы вынести. Тайные свидания — я представила, как они лежат на какой-то медвежьей шкуре перед камином, огонь отбрасывает свет на их блестящие тела. Церемония тайной свадьбы, проведенная приглушенными голосами, поспешно, в маленькой часовне.

— Продолжай, — попросила я, чувствуя себя больше чем немного возбужденной. — Что случилось дальше?

— Ну, это вышло немного отвратительно. Абеляр боялся за их безопасность, потому что дядя был своего рода мудак и не был слишком счастлив по поводу их женитьбы. Поэтому он спрятал Элоизу в монастыре и вернулся в Париж один, где на него напали и, эм, кастрировали. — Лукас вздрогнул и поправил промежность в своих брюках.

Я ахнула.

— Нет!

— Да. Ему было так стыдно, что он решил, что не может столкнуться лицом к лицу с Элоизой, поэтому он стал монахом. Она была настолько опустошена, что отказалась от своего ребенка, присоединилась к монастырю и стала монахиней.

Мой рот открылся.

— Что? Они никогда не видели друг друга снова?

— Я так не думаю. Но они писали друг другу на протяжении двадцати лет. И любовные письма сохранились.

— Любовные письма, правда? Они романтичные?

— На самом деле я никогда их не читал. Но думаю, что они романтичные. И романтические психи со всего мира приходят и оставляют здесь письма, надеясь, что это принесет им удачу, хотя если подумать, то в этом нет смысла. Эти двое так и не воссоединились до смерти.

Я снова вздохнула, раздраженная.

— Ты был прав. Ты не должен был рассказывать мне эту историю. Теперь я полностью... — я неловко переступила с ноги на ногу. Возбуждена. — Опустошена.

— Я думаю, знаю, что исправит это.

Мой желудок сделал сальто, и я облизала губы.

— Что?

— Вино. И, может, немного еды.

— Ох, верно.

Подождите минутку. Я на самом деле разочарована, что он имел в виду вино, вместо чего-то более интимного? Что, черт возьми, со мной не так? Ради Бога, это же вино. Моя любимая вещь.

Более плотно укутавшись в свитер, я улыбнулась.

— Да, звучит идеально. Идем.

Глава 6

Лукас выбрал столик у окна в пабе, в который мы решили зайти, и я заняла место напротив него.

— Я голодна. Все же, сколько сейчас времени?

— Уже третий час.

— Да? Ничего себе, когда веселишься, время просто летит. — Я поблагодарила официантку, которая протянула мне меню, и открыла его.

— Тебе весело?

Я подняла голову и увидела, что Лукас с любопытством меня изучает.

— Конечно, весело. А тебе?

— Да. Но мне, чтобы остаться в Париже, не нужно, чтобы меня убедили. Ты еще не приняла решение?

— Я близко. — Я подняла руку, оставив небольшое расстояние между большим и указательным пальцем, и продолжила шепотом: — После вина, возможно, оно станет официальным.

— Ладно, тогда бутылка самого лучшего подойдет. — Изучая список, он посмотрел на меня сквозь густые, темные ресницы. — Что ты предпочитаешь?

— Хмм. Честно, мне понравилось то, что ты наливал мне прошлой ночью. То, с долины Роны.

— Ты хочешь попробовать еще раз вино с долин Роны или что-то другое?

— Выбирай ты. Я просто буду наслаждаться. Ох, ты можешь заказать мне салат, как у той девушки на тарелке? — я пыталась показать, но при этом остаться незамеченной.

Покрутившись на стуле, Лукас посмотрел позади меня.

— Это салат «Нисуа», — сказал он. — Теперь ты можешь сама заказать его.

— Но твой французский намного лучше. — Скрестив пальцы под подбородком, я попыталась обаятельно улыбнуться. — Правда, я совсем не говорю хорошо. Можешь ты заказать его, пожалуйста?

Он покачал головой.

— Что ты будешь делать, когда меня не будет рядом, чтобы помочь? Ты должна сделать это. Не бойся.

Мысль о том, чтобы произнести французские слова перед Лукасом, заставила меня немного заволноваться, но когда подошла официантка, я справилась: заказала салат и даже попросила воды. Лукас заказал вино — по крайней мере, это то, что, я полагаю, было в его быстрой французской речи — и тоже салат «Нисуа».

— Видишь? Разве это так сложно? — спросил он, когда мы снова оказались одни.

— Я полагаю, нет, — признала я, разглаживая салфетку на коленях. Я знала, что он был прав, что мне необходимо учиться говорить для себя, потому что, даже если я останусь, я не могу ждать, что Лукас проведет все это время со мной. Это, вероятно, была сделка на один день. От этого мой живот скрутило, и я поняла, как грустно мне будет, если я не увижу его снова после сегодняшнего дня. Когда я подняла взгляд, то увидела, что он смотрит на меня с серьезным выражением лица.

— Миа…

Но он был прерван официанткой, появившейся с кувшином воды и двумя бокалами. Лукас наполнил их водой, и я ждала, что он скажет то, что собирался, но он молчал.

— Ты собирался что-то спросить у меня? — подсказала я.

Он покачал головой и сделал глоток воды.

— Нет.

— Да, хотел. Прямо перед приходом официантки. Ты сказал мое имя.

Он нахмурил лоб, и либо он мог делать хорошее непроницаемое лицо, либо он правда не собирался сказать ничего важного.

— Я уже не помню.