Любимая

Работа. Для него это только работа. Так было всегда. Как же она могла так глупо ошибаться?

Ее колени дрожали, ладони покрылись холодным потом. Коул открыл дверь и растворился в ночном мраке. Джулиана услышала, как он небрежно бросил через плечо:

– Спокойной ночи, хозяйка.

Он ушел. Джулиана осталась одна. Она дрожала, как осенний листок, подхваченный злобным зимним ветром.

Спустя минуту в хижину, хохоча и обмениваясь шутками, ввалились Уэйд, Томми и остальные мужчины. Джулиану окружила атмосфера веселья и добродушного подтрунивания друг над другом, которая, очевидно, была свойственна этой группе людей. Возможно, Томми еще не отказался от мысли потанцевать. Она же совсем была не расположена к танцам. По идее, эта ночь, о которой она столько мечтала, должна бы стать самой счастливой в ее жизни – ведь она нашла братьев, – однако ею владело безграничное одиночество.

Радость и сердечность встречи, ощущение сплоченности и всеобщей любви исчезли. Коул ушел и забрал с собой ее счастье. Возможно, ей больше не суждено испытать того, что было между ними прошлой ночью: душевной близости, нежности, всепоглощающей страсти. Джулиана чувствовала себя опустошенной.

До чего же она глупа! Ей не следовало верить своим чувствам. Не следовало даже допускать мысли о том, что он относится к ней серьезнее, чем к танцовщицам и шлюхам, которых, без сомнения, часто навещает в городах, лежащих на его пути. Наивная дурочка, вот она кто. Глупышка, решившая, что, если мужчина спас ей жизнь и поцеловал, значит, он что-то испытывает к ней, причем нечто большее, чем к своей лошади.

К тому времени, когда все угомонились, Джулиана уже справилась с собой. Взгляд ее стал ясным, улыбка – ослепительной. Она даже согласилась потанцевать с Томми. Легко переступая по дощатому полу, она в конце концов убедила себя в том, что никто не догадывается о ее душевных муках.

Вдруг она перехватила пристальный взгляд Уэйда и одарила его улыбкой. Однако он не улыбнулся в ответ. Ее брат слишком сообразителен, слишком проницателен, чтобы можно было долго морочить ему голову. И все же надо попытаться.

Ведь если ей не удастся обмануть Уэйда, Томми и остальных, как она сможет обмануть саму себя? И где тогда она найдет силы, чтобы пережить эту ночь, если не сможет убедить себя в том, что он ей безразличен. Безразличен?

Глава 22

Джулиана была полна решимости позволить себе только одну ночь переживаний. Она долго рыдала, а потом заснула, исполненная острой горькой печали, но утром, открыв глаза и осмотрев залитую солнечным светом комнатку в задней части хижины, она сделала вывод, что не позволит мистеру Коулу Роудону разрушить ее жизнь. Она села и с вызовом перебросила распущенные волосы через плечо. Он не нужен ей – ей не нужен никто, кроме семьи, и теперь, когда братья снова с ней, Коул Роудон может… может спрыгнуть с Жезловой горы, если ему так хочется. Она же и глазом не моргнет.

Забыть его – вот что она намерена сделать. Забыть его запах, терпкий, мужественный, забыть, как он ходит и улыбается, какова на вкус его кожа, когда прикасаешься к ней губами. Забыть, как его черные шелковистые волосы струятся между пальцами. Забыть тепло его мускулистого тела, забыть, как его руки ласкали ее тело и пробуждали в ней страсть. Забыть его голос, его глаза, загоравшиеся ярким огнем каждый раз, когда она говорила ему что-то обидное, его взгляд, проникавший до самых потаенных глубин ее души, когда он собирался поцеловать ее. Забыть его!

О да, она обязательно забудет его.

Сначала для нее это не составило особого труда. Близился завтрак, и Джулиана помогала Скунсу: жарила бекон, пекла бисквиты и варила кофе. Утренняя встреча с Уэйдом и Томми на время заполнила пустоту внутри ее. Обычно сдержанный Янси приветствовал ее теплыми словами, Серое Перо, в лосинах и тунике из оленьей кожи, – радушной улыбкой, которая так не сочеталась с его грозной внешностью.

Джил Киди был особенно внимателен. Джулиана чувствовала, что он следит за ней постоянно: и когда она участвовала в общей беседе, и когда помогала Скунсу мыть тарелки и чистить сковородки.

После завтрака Уэйд предложил познакомить ее с Джози и пообещал, что по дороге расскажет историю этой девушки и ее ребенка.

Джулиана с радостью согласилась. Ей хотелось получить как можно более полную картину того, чем занимается Маккрей. Он представляет большую опасность для Уэйда и Томми, и чем скорее они ликвидируют эту угрозу, тем скорее у Коула Роудона появится возможность отправиться в Денвер и разобраться с Джоном Брином. И после этого она на веки вечные распрощается и с Брином, и с Роудоном.

«Жду не дождусь», – сказала себе Джулиана, вытирая руки кухонным полотенцем, и последовала за братом из хижины. На ней были брюки и рубашка, которые подготовила вчера, предполагая, что утром ей предстоит поездка верхом. Волосы она собрала в хвост.