Любимая для эльфа 2

Флавиан поморщился, Магнус то ехидничал, то окатывал его ушатом ледяной воды, но дельность предложений Мага окупала неприятные чувства.

* * *

Флав провел исследование, имевшее ярко выраженный горький вкус. Удрученный, Флавиан сообщил:

— Она хочет кокетства, пустоты, поверхностности… А я настоящего, глубокого! Сильного!! Я перерос пустой флирт.

Магнус холодно улыбнулся:

— Флав, если ты хоть сколько-то увлечен ей, то почему ты так просто сдаешься? Ты пробовал ее воспламенить? Или твоя серьезность — это «хочу печеньку и получу ее любой ценой»? А что сама печенька думает? А ничего, что она живая? А делать, как ждет она, ты не пробовал?

Флавиан, в душе которого клокотала буря, мечтающий отправиться к Кэйли умолять стереть память Паоле и всем ее родственникам, ощутил стыд.

Магнус добил:

— Ты волен разрушить все махом, разметать и спалить дотла, а затем упиваться горем разлуки, но не говори потом, по крайней мере, мне, что это «была настоящая трагедия, и ты сделал все, на что имел силы».

Флавиан спросил в лоб:

— Считаешь, что мы с Паолой в принципе совместимы, и она когда-нибудь дозреет до желания стать анамаорэ, а торопить ее с этим — только мой эгоизм?

Магнус улыбнулся, теперь доброжелательно:

— А ты попробуй посмотреть с такой точки зрения. Я не хочу давать определения твоим чувствам. Знаю, что ты начнешь спорить и возражать. В любом случае полезно понять собственные желания. Просто ли тебе хочется побеситься с Паолой вместе или пойти на созидательный открытый диалог.

* * *

Флав чуял, что готов был пойти на диалог и принять нынешнее состояние Паолы, если бы только уверился в результате. Кто мог дать прогноз на ее будущее развитие?

Флавиан просиял — такой советчик существовал, и ненавистью тут не пахло. Теперь причина мягкого отказа царевича стала предельно ему ясна. Уголки чувственных губ разошлись еще шире — иметь подобного врага Флаву не хотелось. Его и не было. Лукас запросто сумел бы открыто ранить чувства Флава, но наоборот обошел острые углы. И несмотря на многочисленные минусы характера Лукаса, уж Лукас-то не стал бы читать Флаву нотации на тему эгоизма и попрекать желание отдаться кому-то со всей страстью и получить не меньшую в ответ!!

Флавиану захотелось опять поговорить с Лукасом, обсудить с ним ситуацию, правда, никакой объективной причины думать, что Лукас займется его маленьким, с точки зрения государственных, делом, не было.

Психолог Максимилиан вел приемы и разбирал любые проблемы гражданских лиц, его старший брат Лукас похожую практику не имел, и все же Флавиан полагал, Лукас не откажет.

Ему как сыну любимой женщины Лукаса, в любви Лукаса и Тамико прозорливый Флав никогда не сомневался даже при том, что ни одного доказательства этой любви не существовало.

Глава 374. План мщения

Лалия терпеливо расчесывала волосы крошечной дочери, снисходительно слушая, как та канючит:

— Мааам! Я хочу на эту вечеринку! Хочу! Теперь он не сможет меня не пустить!! Я надену маску, обещаю!!

Лалия мягко улыбнулась, любуясь, как солнечные блики играют в каштаново-рыжих прядях Самиры.

— Зачем тебе развратник, не ценивший тебя в прошлом? Маска? Просто подрасти, не стоит увлекаться мужчинами раньше времени. А уж если они тронут тебя, папа не одобрит.

Самира поджала маленькие, но очень пухлые, «в Эрика» губы.

— Это месть, мама! Меня переполняет желание утереть ему нос!

Лалия отложила гребень.

— Влюбить и бросить? Подожди, выжди время, не нужно бросаться сломя голову.

Дочь возразила:

— Пока я подрасту, он сумеет успеть пройти Церемонию с кем-нибудь, и тогда кончено! Я стану считаться вне закона!

Лалия погладила дочку.

— Тогда папа найдет другой способ. Не волнуйся, пренебрежение этого типа не останется безнаказанным!

* * *

Флавиан превратился из царствия льда в настоящий гейзер, он больше не изображал эмоции, проживая те на самом деле, и хотя все еще оставался самонадеянным и напыщенным, Лукас обнаружил, что общение с сыном любимой доставляет ему реальное удовольствие.

Лукас отдавал себе отчет, что Флавиан ловко играет на его тщеславии, но не мог отказаться от соблазна прослыть мудрым советчиком, особенно из-за бахвальств Флава в прошлом.

Хотели мужчины того или нет, отношения с Тамико делали их ближе. Тамико они, разумеется, не обсуждали, Лукас рассказывал о Паоле:

— Смешно, конечно, но любовь Поли к пирожным выдает нехватку сладости в ее чуть приторной и романтической жизни. Слабое здоровье породило в ней множество страхов… А еще жажду непотопляемых нежности и надежности…

Флавиан слушал предельно внимательно:

— Как считаешь, царевич, она когда-нибудь оттает? Воспламенится?

Лукас уточнил:

— Потеряет осторожность и станет способной на безрассудства? Не думаю. Она склонна к поступкам, но в безопасном мире, на амбразуры эта девушка не пойдет.

— Ох, — Флав опечалился, — то есть это россыпи сахарной ваты и карамельные иллюзии… До скончания дней…

Лукас с улыбкой поправил:

— Не так сурово, но она скорее нежная, чем страстная и жаждет душевного спокойствия и заботы. Классическую хорошую семью в человеческом понимании.