Любимая игрушка Создателя

Карл попытался шевельнуться и понял, что не может. Он был связан. Вот откуда боль во всем теле. Он наконец открыл глаза. И ничего не увидел. Вокруг стояла кромешная густая темень. Дышать было тяжело, пахло чем-то затхлым, похоже, гнилыми овощами. Подвал? Вдруг страх пронизал его – ему показалось, что он ослеп. Он крепко зажмурился, красные и синие шары заплясали в черном пространстве. Снова открыл глаза и понял, что рядом кто-то есть. Кто-то сидел рядом – сутулая фигура человека, обведенная светлым нимбом. Колючка страха вонзилась в сердце – галлюцинация? Неверный колеблющийся свет… Карл мог поклясться, что минуту назад здесь никого не было. Возможно, он потерял сознание и пропустил момент появления человека? Возможно, человек лишь плод его воображения? Это ближе к истине и больше похоже на Павла. Психологические этюды от Павла…

Человек шевельнулся, и Карл понял, что это женщина. Нимб исчез. На полу стояли горящие свечи, которых раньше не было. Женщина чиркала спичкой, зажигала новую свечу, капала воском на пол. С силой вставляла свечу в лужицу горячего воска. Он не заметил, как она появилась. Значит, действительно потерял сознание. Карл перевел взгляд – свечи горели везде. На полу и даже на выщербленных стенках красного кирпича, прилепившись в неровностях кладки. Казалось, они висели в воздухе, слабо перемещаясь, словно рисуя в пространстве странные знаки. Десятки свечей. Или даже сотни. Что это значит? Дьявольский ритуал? Шабаш?

Он снова взглянул на женщину. Она деловито зажигала свечи, не обращая на пленника ни малейшего внимания. Лицо ее было знакомым Карлу. Он видел ее раньше, причем совсем недавно. Днем. Когда приходил сюда с монахом. Это… Наталья!

Значит, не Павел? А совсем другой человек, незнакомая женщина. Кто она такая? Что ей нужно? Монах сказал, подвижница, работает за копейки, не боится грязи и горя. Присматривает за скорбными разумом. И сама… скорбна разумом? Что она собирается с ним делать?

Ему показалось, огни свечей похожи на глаза. Тысячи глаз наблюдали за Карлом, а он лежал, связанный как жертвенный агнец, как искупительная жертва – животное, покорно ожидающее ножа мясника. Он дернулся, но веревки впились в тело, причиняя боль. Как нелепо… Что ей нужно? Это что, культ, придуманный сумасшедшей? А подвал – храм, а каменный пол – жертвенник? И она принесла его сюда…

То, что происходило, было нелепо, бессмысленно и страшно. Карл повел головой, стремясь освободиться от кляпа. Женщина взглянула на него и засмеялась. Лицо ее дышало злобной радостью. Смех прозвучал дико. Глухое подвальное эхо откликнулось вдали. Женщина протянула руку и вытащила тряпку изо рта Карла.

– Почему? – выговорил он непослушными губами и не узнал своего голоса. – Почему?

– Вот и встретились, – сказала женщина, улыбаясь недобро. Улыбка ее была похожа на гримасу. – Довелось, Бог распорядился. Вымолила…

– Кто вы? – Карл не понял ничего из того, что она сказала.

– Грешница, – ответила женщина. – Великая, хоть и невольная. Но искуплю.

«Психопатка, – подумал Карл. – Маньячка. Попытаться воздействовать?» Он уставился ей в глаза. Прошла долгая минута. Он не чувствовал ничего. Он не чувствовал ее, будто не человек был перед ним, а нелюдь. Ничего. Пусто.

Она вдруг рассмеялась торжествующе. Заколебалось пламя свечей.

– Нет! Не получится. – Она поняла, что он пытался сделать. Смотрела ему в лицо, улыбаясь. Безумные, полные торжества и злой радости глаза, кривая ухмылка.

– Что происходит? – догадался он спросить, отметив, как слабо и бесмопощно звучит голос.

– Спасибо, Господи! – вдруг закричала она страстно, падая на колени, ныряя в поклоне. Карл услышал глухой удар – она с силой приложилась лбом о каменный пол. – Спасибо, родной! Спасибо, век не забуду! – Она говорила с Богом, как с добрым знакомым. – Отмолю, отвечу! За невинную погубленную душу…

У нее были черные глаза. Крупный сильный рот, круглый подбородок. Карл смотрел на ее руки, сложенные на груди. Как она сказала? «Встретились», кажется. «Вот и встретились». Ненормальная. Погибнуть от руки психопатки, убегая от Павла. Какая… нелепая ирония.

Ему показалось, что он, кружась, проваливается в яму. Разноцветные шары – красные, синие, зеленые – снова бешено завертелись перед глазами. Усилием воли он заставил себя вернуться в реальность. И тут же подумал, что ему было бы легче, если бы он… ушел. Ушел насовсем и перестал воспринимать абсурд происходящего. Но где-то глубоко внутри шевелилась надежда. Нужно говорить с ней, спрашивать, убеждать… Они слушают…

– Кто вы? – спросил он снова, и слова эти дались ему с трудом. Он никогда раньше ее не видел. Они не встречались, он не мог забыть. Хотя лицо ее казалось почему-то знакомым… В ее глазах светились безумие и злобная радость. Он подумал, что Данило ждет его… наверное, уже рассвет. Как глупо. И нелепо. И Алене он ничем не смог помочь. Бедная Алена, жаль…

Женщина достала шприц, длинную ампулу. С треском отломила кончик, втянула иголкой бесцветную жидкость. Посмотрела на свет. Повернулась к Карлу. Он увидел улыбку на ее лице…