Любимая наша

Но я, лишь мазнув по ним рассеянным взглядом, прикипаю глазами к тому, кто для меня действительно важен.

Он прикован у противоположной стены. Руки в кандалах вздёрнуты вверх, израненное тело безвольно повисло, хвост свернулся на полу хаотичными кольцами, голова опущена. За окровавленными прядями синих волос не видно лица.

− Чотжар, − всхлипываю я, и на этот раз действительно бросаюсь к нему. Передо мной не картинка-приманка. На этот раз он настоящий.

Подбежав к другу, трясущимися руками тянусь к его лицу, глажу запавшие щёки.

«Чотжар, миленький, очнись».

− Какая трогательная привязанность к своему хранителю, − хмыкает Хамана, поднимаясь с дайрата и направляясь ко мне. – Теперь я точно вижу, что не ошиблась, выбрав его приманкой.

− Отпусти его! – рычу я, разворачиваясь к ней. – Вот, я пришла. Он тебе больше не нужен.

− Сначала связь, дорогая. Разорвёшь, получишь своего хвостатого красавчика назад. Возможно.

− Возможно? Ты сказала, что…

− Что ты можешь спасти его от боли и страданий, а не забрать, − клыкасто улыбается эта коварная гадина. − Он мне нравится. Сделаю любимым наложником.

Любишь покрасоваться и морально поиздеваться над своими жертвами? Ради того, чтобы потянуть время, я предоставлю тебе такую возможность? Выслушаю всё, что ты только захочешь мне сказать, гадина богарская.

− Зачем тебе это? Что тебе даст мой разрыв с мужьями? – задаю самый дурацкий вопрос из возможных. Может, посчитает меня дурой?

− Неужели не понимаешь? – склоняет голову набок богаресса. – Всё элементарно, детка. Ваш союз мне не выгоден. Отняв тебя у любимых выкормышей Абсолюта, я ослаблю не только верхушку этой империи, но и его самого.

Фамильярно обняв за талию, Хамана уводит меня от Чотжара к дайратам. Берёт с подноса бокал, вручает мне в руки.

− Подумай сама, Лина, − поворачивает меня к себе лицом. − Зачем они тебе? Трое ашаров, считающих себя венцом творения, помыкающих тобой, ни во что не ставящих. Помнишь? Они делили тебя как кость. И будут снова делить, как только поймут, что ты от них никуда не денешься. Тебе снова будет очень больно, Лина, − доверительно смотрит она мне в глаза. – Очень больно, очень долго. Ты готова страдать столетиями? Сколько продержится твоя любовь, если в ответ ты будешь получать лишь их равнодушие и вспышки ревности? Как быстро ты их возненавидишь? А может уже?

− У тебя устаревшая информация о моих взаимоотношениях с мужьями, − усмехаюсь я, высвобождаясь из её бесцеремонных объятий. – Мои супруги кардинально изменились ради того, чтобы вернуть меня. Теперь мне очень хорошо с ними. И я не хочу это терять.

− Да неужели? – смеётся Хамана. – Может они тебя ещё и полюбили? Я немного изучила особенности твоей расы. Мне стало интересно, почему Абсолют выбрал именно тебя на роль связующего звена в этом вашем союзе. И знаешь, что главное я поняла о женщинах с Земли? Все вы, в большинстве своём, очень эмоциональны, и большинство из вас ищет в отношениях именно любовь. А это совершенно не то, на что стоит рассчитывать в браке с потомками Абсолюта. Все они такие же бесчувственные засранцы, как и их праотец.

− Ты это из личного опыта говоришь? – не удерживаюсь я от едкой шпильки.

Хаману аж перекашивает. Глаза вспыхивают безумием и яростью. Но она быстро берёт себя в руки. Ей ведь нужно, чтобы я добровольно согласилась на разрыв связей. Причинять мне вред она не имеет права.

Ну Абсолют. Я тебе это припомню. За то, что нам приходится разбираться с твоей обиженной пассией, я с тебя очень много чего стребую для нашей семьи.

− А если и так? – тянет с усмешкой эта самая пассия. – Мы ведь обе с тобой женщины и, как никто, можем понять друг друга. Разве нет? И вот что я тебе ещё скажу, Лина. Даже если ты не хочешь бежать от своих супругов, способных сломать тебя, тебе точно нужно забрать детей и бежать подальше от самого Абсолюта. Потому что он, − Хамана снова становится напротив меня, наклоняется ближе, завораживая безумной бездной своих глаз, − он способен сломать твоих сыновей.

− О чём ты? – хмурюсь я.

− О, ты не знаешь? – сочувственно улыбается она. – Твой тёмный супруг не рассказывал тебе, сколько времени он пролежал парализованным, когда попытался отвергнуть силу, дарованную ему Абсолютом.

− Не рассказывал, − шепчу бледнея. Я догадывалась, о чём-то подобном тогда, когда Повелители меня отчитали за мои попытки отвергнуть дар. Но никто мне ничего так и не рассказал. И мне очень не нравится узнавать такие вещи от этой конченой садистки.

− Представь, каково это, когда тебя изо дня в день изнутри пожирает голодная тьма, а ты не можешь даже пальцем пошевелить? − вкрадчиво тянет Хамана, гипнотизируя меня своим взглядом. Вымораживая моё сознание этой жуткой картиной. Небо, если это правда... − Ты же не хочешь, чтобы что-то подобное пережил твой сын? Как ты там своего тёмненького назвала? Рэй-адан?

Одно лишь упоминание сыновей мгновенно выводит меня из оцепенения.