Любимая наша

− Ну-у-у, А-атон у нас самый умный. Он в определении точно ошибиться не мог. Так что воспользуюсь и я тем самым словом. Я люблю тебя, Лина, − торжественно произносит тёмный Повелитель.

Хорошо, что я лежу. Так хоть ноги не подогнутся.

− И я тебя, − шепчу дрожащими губами.

− Я тоже люблю тебя, маленькая, − улыбается Сэтору, лаская меня нежным взглядом багряно-чёрных глаз.

Всё, я сейчас точно заплачу. От счастья. Так долго ждала. И наконец услышала. От каждого из них.

− Я тебя тоже, − шмыгаю носом.

− Знаешь, Красный, что-то мне подсказывает, что такие признания не мешает закрепить делом, − хищно ухмыляется Са-оир. – Уверен, А-атон вчера так и сделал. Покажем нашей сомневающейся девочке, как сильно мы её любим? Чтобы больше не сомневалась, – его ладонь сжимает мою правую грудь, мягко пощипывая сосок.

− В этот раз я с тобой полностью согласен, Тёмный, − на губах Сэтору появляется не менее порочная и соблазнительная ухмылка.

И я отчётливо чувствую, как от их многообещающих взглядов у меня внутри всё наливается жаром, а между ног зарождается влажная пульсация. Я хочу их. До дрожи хочу. Обоих. Сейчас.

Они оба склоняются ко мне...

– Я же просил не будить Лину, – вдруг доносится от двери раздражённый голос А-атона.

Градус возбуждения подскакивает ещё на несколько отметок.

– Любимый, иди к нам, – протягиваю руку к третьему мужу.

Больше всего на свете мне хотелось их любви. И теперь я абсолютно уверена, что получу её сполна.

Эпилог-бонус

(Месяц спустя)

− Я так и не поблагодарила тебя, − произношу, бросив взгляд на скользящего рядом со мной Чотжара.

Впервые с того дня, как его вызволили из плена чокнутой богарессы, у нас появилась возможность вот так, просто поговорить. До этого мы виделись всё как-то мельком. У меня даже появилось подозрение, что Чотжар меня избегает.

Но сегодня новый глава Дома Бронзовых на-агаров принял моё приглашение и даже смог вырваться навестить меня в императорском дворце. А у меня появился повод выбраться в императорские сады погулять и подышать воздухом. Что-то я совсем завертелась в последнее время, пытаясь совмещать обязанности матери, супруги сразу трёх мужчин и при этом ещё пытаться участвовать в государственных делах, с молчаливого одобрения моих супругов.

− За что? – недоумённо сводит он брови. – Это я долж-ш-шен благодарить тебя. Вы с-с-спасли мне жизнь.

− Жизнь, которая подверглась опасности из-за меня, − усмехаюсь горько.

− Прекрати это, − морщится на-агар. – Во-первых я с-с-сознательно пош-шёл служить Повелителям и понимал, чем рискую. А во-вторых… с-с-сам виноват. Должен был догадатьс-с-ся, что что-то нечисто, когда Ш−ш-шаарид меня так срочно вызвал.

− До сих пор не могу поверить, что он взял и так просто предал Правящий Дом, − срывается с моих губ тихий вздох. – Повелители считали его лояльным. Я… тоже. Он ведь так поддерживал меня.

− У вс-с-сякой преданности есть с-с-своя цена, − повторяет Чотжар слова А-атона, пожав плечами. – Ш-ш-шаарид был предан императорам, пока его не убедили, что он может сам занять их место, подняв свой Дом над остальными. Мы, на-агары, все чудовищно честолюбивы по с-с-своей натуре. И иногда из-за этого можем откусить кусок больше, чем способны проглотить.

− И ты тоже настолько честолюбив? – недоумённо смотрю на своего бывшего хранителя.

− Конечно, − снисходительно ухмыляется он. – Прос-с-сто мне хватает ума понимать, что наивыс-сшего положения в империи я с-с-смогу достичь только являясь преданным сторонником законных императоров. Видишь, вот уж-ш-ше дослужился до титула главы Выс-с-сокого Дома.

− Ну да, ну да, − хмыкаю. – Так я и поверила, что моим супругам ты предан только из-за этого. Ещё скажи, что под пытками держался лишь ради того, чтобы стать потом главой Бронзовых. Как же любите вы все выпячивать свою прагматичную рациональность. И прятать свои настоящие чувства, чтобы, не дай бог, никто не посчитал вас слабыми.

Чотжар в ответ лишь скалится в саркастичной ухмылке.

− Нет. Под пытками я держ-шался не ради титула, − признаётся спустя небольшую паузу. – Чес-с-столюбивые ж-ш-шелания это точно не то, что может помочь в таких с-с-ситуациях.

Ну вот, он уже и сам подводит, сознательно или нет, к той теме, на которую я хочу поговорить. Так что можно уже не ходить вокруг да около.

− Чотжар, почему ты не выдал мою семью? – спрашиваю, посмотрев на него. – Дело ведь не только в преданности императорам, или мне. Ведь так?

Теперь мой бывший хранитель хмуро сжимает губы. Во взгляде, да и во всей его фигуре, появляется едва уловимое напряжение. И это только прибавляет мне подозрительности.

− Скажи, та девушка о которой ты говорил моим супругам… та, которую ты хочешь видеть своей женой в будущем, это кто-то их моих родных? – задаю я вопрос прямо в лоб.

− Почему ты так реш-шила? – прищуриваются янтарные глаза. Хотя я вижу, что он не удивлён моим вопросом. Словно ждал его.