Любимая президента

Пока из новостей не узнала, что Людмила попала в реанимацию из-за какого-то страшного вируса, который привезла из Индии. Лекарства от данного вируса нет, а смертность выше семидесяти пяти процентов. Больной мучается от страшных болей в желудке, во всем теле, покрывается язвами и буквально гниет изнутри, пока окончательно не разложится вживую.

Было ли мне ее жаль? Скорее да, чем нет. Только сейчас, когда я сама буквально умерла физически и морально из-за этого чудовища, только сейчас я могла понять, что эта женщина чувствовала все эти годы, пока он изменял ей, пока гулял направо и налево… и выделял для нее одни пятницы. Как она сошла с ума в попытках удержать его и не пожалела даже собственную дочку. Такая жуткая зависимость достойна жалости.

И эта мучительная агония. После развода. После того, как осталась совершенно одна. Но теперь никто не тронет моего сына. Никто не станет выслеживать меня. Никто не станет мне угрожать или предлагать купить любовь всей моей жизни – моего ребенка.

Я смотрела репортаж в интернете о Людмиле…о том, как ужасно ее состояние, о том, во что превратилось ее тело, покрытое язвами, о том, как провалился нос и сгнили губы. За считанные недели она превратилась в подобие зомби. Говорят, что Петр вкладывает немалые деньги на лечение своей супруги, которая находится в каком-то научном центре. Ее даже нельзя проведывать, так как вирус может быть заразен.

- Ну вот. Смотри, какая красавица! Куколка! Божеее, ну какая же ты невероятно красивая, Марина! Дохну от зависти от твоей фигуры и этих зеленых глаз. Не знала б тебя лично, решила бы, что это линзы. Ведьма ты!

- Ну что вы там? – послышался голос Миши, и он приоткрыл дверь.

- А ну-ка кыш! Брысь! Плохая примета на невесту до свадьбы смотреть! Давай отсюда!

Прогнала его Валька, но он успел на меня бросить восхищенный взгляд, полный страсти.

- Кого-то ждет горячая брачная ночь.

Пропищала Нелли, и у меня внутри все помертвело. Какая ночь? Не будет никакой ночи! Я уже говорила Мише, что не готова!

В ЗАГС мы ехали на разных машинах, и это нелепое платье давило со всех сторон, а фата лезла в лицо. Какой ужасный фарс, и этот щелкающий фотоаппарат, и эти поздравления и посыпавшиеся на нас зерна пшена и жита, конфеты и монеты. Миша смеется, а я чуть ли не плачу. Мне до боли хочется, чтобы все это прекратилось. Немедленно. Прямо сейчас.

Мы едем бесконечно долго…Так долго, что кажется, машина ползет по дороге. Сегодня у НЕГО выборы. ОН выступит с речью перед народом в прямом эфире. Лариса Николаевна будет обязательно смотреть. А я нет… Я выхожу замуж. Слышишь, ТЫ? Проклятый Айсберг! Я выхожу замуж! И знаешь… я дам ему сегодня ночью! Я раздвину перед ним ноги и позволю себя трахать назло тебе, ублюдок! Пока ты в своем домике трахаешь очередную шлюшку. Как же смертельно я тебя ненавижу. Как же смертельно я люблю тебя!

Гости кричат и улюлюкают, Миша с восторгом смотрит на меня и берет за руку, ведет к широким дверям ЗАГСА.

А я думаю о том, как Петр сейчас выйдет к трибунам, как потрогает микрофон, как начнет говорить свою речь. Этим низким бархатным голосом. Нет, он не будет читать с листка. Он выучил ее наизусть. Он произнесет ее без запинки и так, что каждый ему поверит.

Поднялась по ступенькам, вошла в открытую дверь. Кто-то расписывается перед нами, а нас фотографируют со всех ракурсов. Мне мельком кажется, что я вижу знакомое лицо таксиста…того самого, что вез меня в роддом. Но мне, наверное, показалось. Хотя…тот мужчина, выхвативший сотовый из кармана, так был похож на него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В микрофон назвали наши имена, и Миша повел меня в просторную комнату, где стояла представительница ЗАГСА в красном костюме, с папкой в руке.

А у меня вдруг закололо под ребрами слева, потом сильно заболело в груди. Она начала что-то говорить… а боль становится все сильнее. И я не пойму, откуда она начинается - со спины или…или там, где сердце. Мне нечем дышать. Что-то происходит. Прямо сейчас. Что-то ужасное происходит прямо сейчас. Я силой закричала:

- НЕЕЕТ! Не могу! Нееет! Никогда! Неет!

Содрала фату и побежала на улицу. Задыхаясь, спотыкаясь, не в силах терпеть эту боль. И там, на улице. Я вижу бледное лицо того самого таксиста. Люди толпятся, хватаются за телефоны, переглядываются.

- Вы слышали? Слышали?

- Кто-то стрелял в президента!

- Говорят, что он мертв!

- Охренеть!

- Прямо перед выборами!

- Он…прервал свою речь, начал спускаться с трибуны и упал…

- Говорят, снайпер сидел на крыше муниципалитета.

- Кошмар!

- Пуля попала в сердце!

И я поползла на землю, чувствуя, как онемели ноги, как закружилась голова и заболело в висках…и там, в сердце. Там словно что-то застряло, и я словно истекаю кровью.

- Как? Как ты могла так поступить с Мишей? Что с тобой, Марина?