Любимец Бога

— Что вы мелете! У него сердце бьется! — Гневно-раздраженный окрик Северского прервал тревожный зуммер. Взгляд на боковой монитор — бесстрастная горизонтальная линия посередине экрана. — Быстро выполняйте рекомендации «Диагноста»!

— Уже выполняем, Центр.

«Господи, за что мне это? Ну почему мне Кедрин поручил это задание? А то не знаешь, — тут же начал он отвечать себе. — Ты же лез во все дыры, чтобы выбиться, чтобы стать заметным. Не ты ли сколько ночей мечтал стать незаменимым порученцем Кедрина? Вот и стал. Теперь хлебай это полной ложкой, — зло бичевал себя полковник. — А все для чего, а? Смелей, смелей. Правильно. Чтобы заработать побольше баллов и добиться, зубами вырвать себе право на вторую жизнь. Вот ради своей призрачной второй жизни ты сейчас кладешь чужие», — подвел он беспощадный итог.

— Спасатель, что там у вас?

Спасатель на этот раз откликнулся не сразу.

— Спасатель?

— Спасатель слушает, — наконец раздалось в эфире.

— Что слушает! Я же спросил, что там у вас?

— Доставили в мобильный реанимационный центр. — Пауза. — Сердце пока стоит.

— Сколько времени прошло после остановки?

— Семь минут. Мы его поместили в криокамеру и подключили к аппарату «Искусственное сердце». Так что имеем хороший запас времени для реанимации.

— Понял. О любых изменениях докладывать немедленно.

— Слушаюсь, Центр.

«А может, прервать испытания? Тогда точно не угроблю, не покалечу четыре человеческие жизни. — Быстрый взгляд на левый боковой монитор, показывающий комнату отдыха. Четверо мужчин молча сидели на диване, листая журналы. — И черт с теми погонами. Да и что это даст? — тут же сам он и вмешался. — Разве у Кедрина полковников мало? Зато моя совесть будет спокойна, — возразил он сам себе. — А потом всю жизнь будешь каяться, что добровольно отвалил от великого дела. Одно тебя будет утешать, что каяться ты будешь только одну жизнь — другую тебе никто не даст». Он зло нажал кнопку включения связи с комнатой отдыха.

— Владимир Николаевич, прошу к стартовой башне. — Видеокамера показала, как Ботков спокойно положил журнал на стол и встал с дивана.

— До встречи на ужине, ребята. — Прощальный жест рукой, и вот уже второй номер в списке садится в кресло.

— Владимир Николаевич, как вы себя чувствуете?

— Нормально, — и через мгновенную паузу: — К испытанию готов. — Динамик донес легкую иронию последней фразы.

«Ты смотри, как быстро портится погода. — Экран показывал, что горизонт почернел. А над стартовой башней уже плыли предвестники бури — темные тучи. Как бы не пришлось отменять испытания, — Северский поймал себя на мысли, что такая перспектива ему пришлась по душе. — "Ожидается легкая облачность" — синоптики хреновы», — беззлобно, даже с радостью, ругнул их про себя.

— Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.

— Вас понял, Центр. Ждем второго.

— Владимир Николаевич, начинаем.

— Я готов.

И вновь рука Северского утопила большую черную кнопку. И вновь стартовая башня не спеша закружилась на месте.

Ботков выжидал один оборот. На втором обороте он отклонил башню градусов на двадцать от вертикали. Девятнадцать с половиной градусов — высветилось внизу экрана.

«Правильно. Чем круче траектория, тем меньше шансов врезаться в дерево». Северский, закусив нижнюю губу, смотрел на центральный монитор.

На третьем круге Ботков катапультировался. И вновь полковнику показалось, что испытуемый правильно угадал направление...

Резкий вскрик не оставлял никаких сомнений — второй кандидат в Мессии испытание не прошел.

— Спасатель, что там у вас? — Северский буквально заставил себя отвернуться от экрана с застывшей желтой точкой и взглянуть на правый боковой монитор, боясь увидеть самое страшное.

На экране невозмутимо бежали частые всплески жизни.

— Спасатель, почему молчите? — несколько успокоенный, рявкнул руководитель испытаний.

— Только что добрались до него. — Из динамика слышалось частое дыхание командира отряда спасателей. — Метров пятьдесят не долетел. И чуть в сторону.

— Это я вижу. Как он?

— Без сознания. Сейчас сканирую «Диагностом».

«О, Господи. Ну за что мне такое?»

— Центр, я Спасатель. — После слов Спасателя у Северского немного отлегло от сердца. Таким тоном не сообщают плохие вести. — У него открытый перелом правой ноги и еще ушибы, ссадины. Сейчас накладываем шину и эвакуируем в центр.

«Этот легко отделался. Через месяц уже прыгать будет на этой ноге».

— Александр Александрович, прошу к стартовой башне, — вызвал он очередного испытуемого.

Видеокамера показала, как Кириленко встал с дивана, махнул на прощанье оставшимся рукой и вышел из комнаты отдыха. Вот он подошел к двум прапорщикам, и те стали натягивать на него противоперегрузочный костюм. Вот уже надет шлем — динамик донес частое дыхание.

«Как волнуется. — Начальник испытаний взглянул на монитор. — Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Сто семьдесят ударов в минуту».

Кириленко сел в кресло.

— Александр Александрович, вы готовы?

Пауза.

— Александр Александрович, все в порядке?

— Я готов, — глухо донеслось из динамика.

— Спасатель. Я Центр. Мы начинаем.

— Центр, понял. Ждем.