Любимец Бога

— А почему я узнаю, что русичи готовят гиперпространственный полет не от своего министра государственной безопасности, а из какой-то газетенки американцев? — Хотя вопрос был произнесен спокойным тоном, но подтянутый, моложавый военный с легкой сединой на висках, отчетливо побледнел.

— Господин председатель, — глухим, напряженным голосом произнес он, — я признаю свою личную вину. Русичи оказались хитрее меня. Чтобы скрыть постройку гиперпространственного корабля, они по всевозможным каналам запустили дезинформацию, что строят космический военный корабль-авианосец для базирования ракетопланов. Под прикрытием этой легенды они настолько засекретили свои работы, что и близко подступиться было невозможно. А для уменьшения рвения чужих разведок они время от времени весьма умело организовывали утечки «важной информации».

— Что-то ты сейчас весьма уверенно расписываешь действия русичей. Почему же ты их не разгадал?

— Я это понял, когда ознакомился с этой статьей. — Моложавый военный кивнул головой в сторону газеты.

— Уважаемый Чэнь Шуйбян, — председатель Национального собрания Китая повернул голову к другому человеку в военной форме, — чем нам может грозить то, что русичи первыми проникнут в гиперпространство?

— Уважаемый господин председатель, чтобы правильно и всесторонне ответить на ваш вопрос, необходимо знать, что подтолкнуло русичей к этому. Как известно, Запад и русичи потерпели полное фиаско при попытках проникнуть в гиперпространство, полагаясь лишь на свою техническую мощь и знания. И если русичи вновь уповают на это, то их попытка обречена на неудачу. — Второй военный был стариком. Форма на его полной невысокой фигуре сидела мешковато. Глубокие и частые морщины избороздили его лицо. Крупная голова была абсолютно лысой, усыпанной старческими пигментными пятнами.

— Ху Цзиньтао, ты, конечно, не сможешь предоставить уважаемому Чэнь Шуйбяню необходимую информацию? — Тон вопроса скорее был утверждающий.

Моложавый военный побледнел еще больше:

— Нет, товарищ председатель.

B кабинете воцарилась напряженная тишина.

— Товарищ Ли Чжаосин, — прервал ее старик, — в газете не говорится, что русичи готовят пилотируемый полет в гиперпространство. А без человека это наверняка обречено на неудачу.

— Я ценю, что столь уважаемый и известный человек, как вы, пытается защитить своего младшего товарища. Но товарищ Ху Цзиньтао допустил ошибки. А так как пост, который он занимает, очень высок и ответствен, то и вред, нанесенный нашей стране, вследствие его ошибок, тоже велик.

— Я готов понести любое наказание за свои ошибки, — тут же твердо отчеканил бледный Ху Цзиньтао, сидящий словно по стойке «смирно» — не касаясь спиной спинки стула — и неподвижно смотрящий перед собой.

— Это похвально, что товарищ Ху Цзиньтао осознает свои ошибки, но я вас вызвал не для того, чтобы определять степень вины и наказание. — Ли Чжаосин сделал паузу и обвел взглядом неподвижных, словно каменные статуи, военных. — Я вас собрал для того, чтобы решить, вносить ли нам коррективы в нашу программу запуска гиперпространственного корабля «Путь к Дао». А степень вины и меру наказания можно определить и позднее, — через паузу добавил он.

— Я уже сказал, товарищ председатель, что если русичи готовят беспилотный пуск, то они обречены на неудачу.

— А если не так? Американцы могли или не знать, или скрыть эту информацию. Допустим, русичи готовят пилотируемый полет. Что по этому поводу думает наш уважаемый ученый Чэнь Шуйбян?

Старик в военной форме, сцепив прямо перед собой пальцы рук, несколько мгновений думал.

— Когда четыре года назад, — начал он, — я изложил свою точку зрения на проблему гииерпространства вам, уважаемый Ли Чжаосин, я был уверен, что гиперпространство — это и есть, так сказать, физическая сущность великого Дао, Всеобщего Закона и Абсолюта. И полет в гиперпространство будет первым шагом на пути слияния нашего народа с Дао и достижения истинного бессмертия. Истинного, а не мнимого, которое практикуется на Западе. И которое мудро отвергнуто нашим народом.

— А сейчас вы так не считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян? — резко, сухо прозвучало в огромном кабинете.

Чэнь Шуйбян спокойно посмотрел в глаза председателю Национального собрания Китая и все так же неторопливо продолжил:

— Я и сейчас считаю, что гиперпространство — это материальное проявление Дао.

— Дао?

— Видите ли, уважаемый Ли, — старик мимоходом показал, что считает себя равным председателю Национального собрания многомиллиардного Китая, назвав того просто по имени, — все, что существует в этом мире, включая и американцев и все другие народы, необходимо, чтобы образовать гармонию.

— Но у них другая религия. Или вы считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян, что их концепция сотворения мира и управления им более верна, чем наша?

— Нет, я считаю, что учение о Дао наиболее близко к истине.

— И как же эта истина отреагирует на то, что первым к ней прилетел, допустим, христианин?

— Истина, создавшая этот мир и законы этого мира, всемогущественна. А всемогущество, я думаю, снисходительно ко всему более слабому.