Любимец Бога

«Ну, конечно. Размечтались. Дай вам волю, так уже здесь была бы не Читинская область России, а какая-нибудь китайская провинция Хуйдабао». Губернатор области Иван Никитич Стольников, прислонившись лбом к окну, смотрел на заполненную людьми площадь перед зданием областной администрации.

Приказ Орлова был краток и недвусмыслен — пресекать беспорядки на корню. Стольников знал, что аналогичный приказ получили начальники областных управлений внутренних дел и Службы безопасности. Это несколько успокаивало — подобная ответственность, разделенная на троих, не такая уж и страшная штука. Впрочем, почему на троих? Подобный приказ лежал на столе и у главнокомандующего Забайкальским военным округом — так сказать, основного гаранта конституции.

Губернатор подошел к столу и нажал одну из кнопок на видеофоне.

— Александр Павлович, ну что у вас?

— Бузят, но пока в пределах закона. — Худощавое лицо главного милиционера области было спокойным.

Еще одно нажатие кнопки, и на второй половинке экрана возникло лицо начальника Службы безопасности области:

— А у вас что, Сергей Сергеевич?

— Судя по анализу агентурной и технической разведок в городе есть по крайней мере три радикально настроенные группировки. Но пока преобладают компромиссные настроения. В принципе, Иван Никитич, мы в течение получаса можем обезвредить их, и я думаю, после этого все успокоится. — Круглолицый эсбэшник с чуть оттопыренными ушами меньше всего походил на коллегу Джеймса Бонда по нелегкому ремеслу. Но Стольников знал, что в данном случае внешность обманчива. За добродушной внешностью скрывался сильный, матерый хищник. И десятки успешно проведенных им операций были тому подтверждением.

— Из других областей информация есть?

— Все примерно так же, как и у нас.

Губернатор с минуту подумал.

— Мы, конечно, можем изолировать основных смутьянов, но завтра на смену им придут другие. И с каждым годом удерживать власть будет все труднее. Славянки, к сожалению, ленятся рожать, чего не скажешь о китаянках и мусульманках.

— Так что вы предлагаете, Иван Никитич, уступить без боя? — глухо произнес генерал-майор милиции Александр Павлович Асташев.

Круглое лицо генерал-майора Службы безопасности Сергея Сергеевича Коновалюка по-прежнему излучало добродушие.

— Упаси бог, Александр Павлович. Я как раз имею в виду другое. Лучшая защита — это нападение. Это как в боксе: чем сильней и больней ударишь, тем дольше противник не в состоянии на тебя напасть. Поэтому вот что я предлагаю... — Защищенная линия связи надежно скрывала разговор высокопоставленных чиновников от посторонних ушей.

Там же. Командный пункт спецотряда «Сокол».

10.00 по местному времени.

Многотонная бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону. На пороге стоял генерал-майор милиции Асташев в непривычной для него камуфляжной форме. Рядом в полном боевом снаряжении застыла личная охрана генерала. Командир дежурной смены майор Краснов вскочил с кресла и вытянулся по стойке смирно:

— Господин генерал-майор, дежурная смена спецотряда «Сокол» находится в состоянии повышенной боевой готовности. Командир дежурной смены майор Краснов.

— Вольно, майор. — Асташев шагнул в бункер.

Два офицера по многочисленным мониторам контролировали ситуацию в городе. Еще раз окинув взглядом помещение бункера, Асташев резко приказал:

— Майор Краснов, сдайте дежурство капитану Поскребышеву.

— Но...

— Майор, выполняйте приказ!

Слева и справа от Краснова уже стояли телохранители генерала. На их черных шлемах пульсировали красные точки — оружие охраны приведено в полную готовность.

— Слушаюсь, господин генерал.

В бункер вошел молодой офицер с заметной сединой на висках.

— Капитан Поскребышев, приступить к дежурству.

— Есть!

Уже выйдя из бункера, Асташев тронул плечо Краснова:

— Не расстраивайся, майор, это необходимо. Сейчас иди домой, и пусть твоя жена и ребенок сегодня не выходят на улицу.

— Спасибо, господин генерал. Я все понял.

Уже дома, встретив тревожный взгляд жены, он произнес:

— Мэй, пока я не разрешу, из дому не выходить.

— Андрей, что случилось?

— Меня отстранили от несения дежурства, заменив капитаном Поскребышевым.

— Почему?

— Потому что я женат на китаянке, а у Поскребышева жену изнасиловали и убили китайцы.

Невысокая хрупкая женщина судорожно прижалась к груди мужа.

Там же. Кафедральный собор в честь

Казанской иконы Божьей Матери.

10.45 по местному времени.