Любишь ли ты меня?

Я подняла глаза, Севка спал, положив обе руки под голову и чуть улыбаясь во сне, как маленький ребенок. Сколько ему лет? Мы учимся вместе, но такое чувство, будто он заблудился в школьном коридоре и попал к нам случайно. По-моему, он самый младший в классе. И стоит думать о такой малявке?! Любит, полный бред. Ну что он может понимать в этом!

Мой взгляд невольно замер на Севкином портфеле на полу возле дивана. Нужно всего лишь достать одну из его тетрадей и сверить почерк. Тогда все станет ясно. Вот теперь я точно схожу с ума.

Внезапно зазвонил телефон, так громко и пронзительно, как написали бы в бесконечно длинном романе, он словно разорвал тишину. Но было именно так. Особенно противный, чем обычно, звонок с определителем номера, резкий монотонный голос повторяет раз за разом: ''Номер не определен!'' Ужасно действует на нервы.

Севка вскочил так, как будто и не спал вовсе, словно его ударило током или кто-то напугал. Альбом упал на пол, фотографии разлетелись по ковру, открытка плавно опустилась к моим ногам, старательно выведенные слова отчетливо виднелись на белоснежной бумаге. Я быстро сгребла фотографии в альбом вместе с открыткой и сунула его в шкаф совсем не туда, где он всегда лежит. Потом, не глядя на Севку, кинулась к телефону в прихожую.

– Мари-и-ина! Приве-е-ет! Ты меня узнала? Это Катя! Как дела?

Только тебя мне не хватало.

– А у нас вечеринка! Так жалко, что ты не пошла… Ну что, как вы там развлекаетесь?

– В смысле?..

– Ну, вообще… что делаете?

Она на самом деле такая тупая или притворяется?

– Угадай с трех раз, – ответила я сладеньким голоском, подражая ей, – историю делаем, что же еще!

– О да, история – это так интересно! Знаешь что? Ты наверно нашему историку нравишься! Да, Мари-и-ина, он к тебе… как это… неравнодушен! Точно!..

– И этот туда же, – пробурчала я и тут же воскликнула: – Неужели!

Когда же ты, наконец, оставишь меня в покое!

– Ты что-то хотела? Нам нужно доклад готовить…

– Ой, да я просто так позвонила, узнать, как у вас там продвигаются дела. Чем вы там занимаетесь столько времени? И вообще… А что, тебе он, правда, нравится, ну, Пряников. Ну, честно скажи!.. Да нравится же!.. У вас вообще серьезно все будет или как? Слушай, расскажешь потом, что там у вас было, ладно? Интересно так, этот Пряников, он вообще какой? Он странный ведь, правда?.. Ой, ну ладно, не буду вам мешать, развлекайтесь!.. Мари-и-ина! Что я тебе скажу!..

Я бросила трубку. Впервые в жизни я недослушала ее болтовню до конца. Я только сейчас заметила, что уже давно стемнело за окнами, должно быть, часов семь или восемь. И я так устала, как не уставала за всю свою жизнь. У меня будто какая-то тяжесть внутри.

Севка сидел на диване с виноватым видом.

– Я, кажется, заснул, – пробормотал он. – Сам не пойму, как так вышло…

– Подумаешь, с кем не бывает, – сказала я и тут же подумала, глупо звучит. – Ладно, забудь. Слушай, уже поздно, а мы еще ничего не сделали. Давай, быстро составим какой-нибудь план…

Я включила свет и тут же зажмурилась с непривычки. Комната сразу стала другой, будто чужой, черные окна и распахнутая дверь в темный коридор угнетали. На меня вдруг отчего-то напала жуткая нервозность. Я открыла учебник, взяла тетрадь, но это опять оказалась литература ''Любит ли Онегин Татьяну?..''

– Ты понял что-нибудь в этой земской реформе?.. В чем там суть?..

– Это реформа местного самоуправления… – бормотал Севка.

Я вскочила, выключила верхний свет и включила настольную лампу. За окном падал снег крупными хлопьями, покрывая все вокруг белым одеялом.

– Давай, сядем за стол, – сказала я, придвигая стул для Севки. – Быстро составим план и закончим на этом, там рассказывать немного. Темно уже. Тебя наверно дома ждут…

– Не-е, вряд ли, – протянул Севка неопределенно. – Вообще не знаю, может, они уехали…

Я с удивлением взглянула на него, но не стала расспрашивать. Как можно не знать, уехали твои родители или нет?

– Ладно, вот смотри, разделим по абзацам… – затараторила я, перелистывая страницы у Севки под носом. – Я начну, скажу, в чем основная идея реформы, пожалуй, надо будет пояснить, что такое земства… Так, ''принцип самофинансирования…'' это ты расскажешь, отметь себе… ''Чем больше имущества, тем больше прав на гласного. Один гласный землевладелец выбирался…'' Кто такой гласный? Ничего не понимаю.

– ''Крестьяне назначали выборщиков, которые выбирали необходимое число гласных…''

– Хорошо, про выборы тоже ты расскажешь, а я что-нибудь добавлю и подведу итог. Ну вот, план у нас есть, главное, все выучить.