Любить доминанта (ЛП)

- Пошел ты! Ты причинил ей боль, просто потому, что у тебя была для этого физическая возможность. Но в клубе такое недопустимо.

Он ударил Бека кулаком по почкам. После чего огромный Доминант навалился на него, и они вместе упали на пол. Почувствовав, что ответная ярость Бека стала равна его собственной, он понял, что тот решительно настроен на драку.

Мужчины катались по бетону, уворачиваясь, толкаясь, ловя удары и сдерживая их приближение, до тех пор, пока Хаммер не обнаружил, что прижат к полу мощными ногами Бека. Садист наклонился вперед... с его лица капал пот, перемешанный с кровью из разбитой брови. Со злой усмешкой, он подмигнул.

- Ты, тупая скотина. Лиам увел ее у тебя, потому что ты слабак. Желаю удачи в попытках заснуть сегодня. Держу пари, ты будешь представлять его, трахающего твою маленькую принцессу. Сомневаюсь, что найдется достаточно глубокая бутылка, в которой ты сможешь утопить свое горе.

Хаммер отпихнул Бека и вскочил на ноги. В его глазах плескалась расплавленная лава ярости, как у вулкана, готового к извержению.

- На неделю, я ставлю тебе запрет на посещение клуба.

- Опять?

Бек усмехнулся, затем поднялся и схватил бутылку Jack Daniels стоящую на журнальном столике, возле стены. Отвинтив крышку и швырнув ее на пол, он сделал длинный глоток и зашипел, ощутив жжение на разбитой губе. Затем протянул бутылку Хаммеру.

- Да. Опять, подстилка, - прорычал Хаммер, и, взяв бутылку, сделал большой глоток.

- Неделя? Это должно сработать. В любом случае, мне нужен перерыв. А знаешь, ты дерешься как девчонка!

- Ага, именно поэтому у тебя кровоточит губа и почти заплыл глаз, - проворчал Хаммер.

- Ты обидел ее. Я могу простить многое, мужик, но чтобы простить это... мне нужно время.

- Тебе реально надо разобраться со всем твоим дерьмом, связанным с ней. Она значит что-то для тебя. Признай это, или однажды, проснувшись, ты не узнаешь человека, смотрящего на тебя из зеркала.

Скрестив руки на груди, Хаммер ощетинился.

- Это твой профессиональный диагноз?

- Тебе уже давно следовало переспать со своей принцессой и выбросить ее из головы.

- Этого никогда не произойдет.

Выскочив из комнаты, Хаммер направился к бару. Схватив бутылку Patrуn, он пошел обратно в свой кабинет и захлопнул за собой дверь. Сорвав с себя пиджак и галстук, и бросив их на кровать, он пошел в ванную.

Смывая кровь с лица, он поднял голову и поймал свое отражение в зеркале над раковиной. Кровь сочилась из его рассеченной брови, но больше всего его поразил свой загнанный взгляд. Ополоснув холодной водой лицо, Хаммер наблюдал за тем, как по водостоку бегут струйки воды, окрашенные в темно-красный цвет. Он выключил кран.

Потянувшись за полотенцем, он услышал красноречивые звуки, означающие, что за стеной явно занимаются сексом. Нежные страстные стоны Рейн, сливались с мягким и таким знакомым ирландским акцентом Лиама.

Застыв, словно статуя, он стоял и прислушивался к звукам их занятия любовью. Его внутренности завязались в тугой узел. И подавляя крик, рвущийся из его груди, Хаммер вышел из ванной.

Откупорив текилу, он присосался к бутылке, жадно глотая алкоголь, словно воду. Но даже это не заставило затихнуть, прожигающие до мозга, стоны в его голове. Бек был прав: чтобы избавиться от этой боли, бутылки здесь будет явно недостаточно.

Усевшись в изножье кровати, он думал, что этого расстояния хватит, чтобы заглушить Лиама и Рейн, но сквозь стены все еще просачивались ее томные вскрики. Закрыв ладонями уши, он был готов на все, чтобы уйти от реальности, от того, что другой доставляет Рейн удовольствие. Тот, на чьем месте, так жаждал оказаться он сам.

Казалось, что все четыре стены сжались вокруг него, пот выступил на лбу. Он глотнул еще алкоголя, и склонил голову. Весь день был чертовой греческой трагедией. А все потому, что он спал с Марли. Подозревала ли Рейн, что он был готов переспать с каждой женщиной в клубе, лишь бы удержаться подальше от нее и не разрушить ее жизнь? Конечно, нет. Он же никогда не был честен с ней.

Черт возьми, а это оказывается трудно - быть честным с самим собой. И в настоящий момент, слышать, как Рейн содрогалась и выкрикивала имя ирландского придурка, было невыносимой реальностью для него, той реальностью, которую он не мог принять.

Пот капал с его лица и тек по спине. Хаммер поднялся и снял с себя рубашку, швырнув ее на пол. Он прошел в спальню, примыкающую к офису, чертовски надеясь на то, что большее количество разделяющих их стен, обеспечит хоть немного гребаной тишины.

Сев за столик и обхватив кружку для кофе своим крупными пальцами, он заглянул внутрь. Чистая, как лист бумаги. Несмотря на все дерьмо, слезы и разыгравшуюся драму, Рейн продолжала следить за тем, чтобы его чашка оставалась чистой.

С ужасающим ревом, он запустил кружку в стену, слушая, как осколки рассыпаются по полу, после чего схватил бутылку Patrуn и вновь жадно приложился к ней.