Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни

Мать до сих пор общается со мной в мои 39 лет, как будто я школьник. Живем мы в разных странах, но на проводе всегда одни и те же вопросы: а что ты ел сегодня на завтрак, а куда идешь, а что будешь делать завтра? Доходит до абсурда. В детстве всегда показывала себя ранимой жертвой, которая застряла в несчастном браке, но из-за детей не разводится, о чем нам через день напоминалось, а то вдруг еще забудем. Тревожность, гиперконтроль и уныние – это ее три кита. Может звонить много раз, несмотря на то, что я занят и просто не могу поднять трубку. Потом надо выслушивать, как она извелась, думая, что я погиб в ДТП, и объяснять, чем я таким важным занимался, что не взял трубку сразу. Недавно, после того как не мог полдня до нее дозвониться, я решил разыграть это в обратную сторону. Сказал, что очень волнуюсь и переживаю, когда она не берет трубку, и чтобы она зарубила себе на носу – никогда не забывать свой мобильник дома. Она лишь ответила, что гуляла с подругой и что если я настолько загибаюсь по этому поводу, то это моя проблема.

Александр, 39 лет

Существуют другие разновидности и типы «кастрирующих» матерей. Но всех их объединяет то, что они панически боятся взросления своих детей, потому что не готовы принимать взрослую мужскую сексуальность. Они ее боятся. Если бы это было иначе, они бы строили отношения со своими мужьями, а они строят отношения со своими детьми, не давая им взрослеть. Муж при этом оттесняется на второй план или вообще его «уходят» из дома. Вырастая, такие сыновья-мужчины находят себе «кастрирующих» жен. «Кастрирующие» жены продолжают дело их матерей, круг замыкается.

Девочек тоже можно «кастрировать». Очень часто это случается в подростковом возрасте, когда девочка начинает превращаться в девушку. Она при этом расцветает, у нее все впереди – и первая любовь, и первый поцелуй. А вот у мамы это все уже позади, что может вызывать зависть, которую мама не всегда осознает. Этот процесс описан во многих сказках, где есть такой персонаж, как мачеха. Мачеха всегда злая, сварливая, придирается по пустякам, изводит, а то и вовсе хочет убить, как в сказке про Белоснежку.

На самом деле мачеха – это темное проявление мамы. Эдакая плохая мама. А вот фея-крестная – это хорошая мама. Почему так? Потому что в сказках используется такой защитный механизм, как расщепление. Когда человек использует расщепление, его мышление «черно-белого цвета», то есть используются полярности или крайности – либо «хороший», либо «плохой», либо «добрый», либо «злой» и т. д.

В норме мы преодолеваем этот защитный механизм в процессе взросления. И тогда мы видим наших родителей реальными – со своими сильными и слабыми сторонами.

«Кастрируя» ребенка, женщина лишает его «потентности», энергии, взросления.

Но вернемся к гиперопеке.

Многие родители при этом говорят: «Да как его не контролировать? Ему ничего нельзя доверить. Он же без меня пропадет, потеряется, забудет сделать уроки, будет есть всякую ерунду, не ляжет вовремя спать». И вот он – замкнутый круг. Самостоятельность развивается только тогда, когда родители все больше и больше дают ребенку свободу и предоставляют возможность отвечать за что-то самому. И самому встречаться с последствиями этой ответственности. Например, подросток вполне может отвечать за то, во сколько он ложится и встает, и если у него случаются из-за этого проблемы в школе, то он вполне может сам отвечать за последствия. Ведь самостоятельности нельзя научить, ее можно только предоставить.

Последствием такой гиперопеки является выученная беспомощность. Ребенок постепенно смиряется с тем, что он ни на что не способен. Пока нет команды, человек ничего не делает. Ни о какой предприимчивости и инициативности говорить не приходится.

Именно в результате такого вида гиперопеки у ребенка может сформироваться мазохистический тип характера.