Любить не модно

Смеряю маму самым хладнокровным взглядом из всех, что есть в моём арсенале. А учитывая то, как жутко я выгляжу, эффект только усилился! Мама тут же засуетилась, закружилась, вскоре сообщила, что у неё дела и она уже опаздывает, подхватила сумочку и трусцой засеменила к выходу, пожелав Мите удачи напоследок. А на мой вопрос: «Куда намылилась такая довольная?», ответила, что если немедленно не снимет стресс в маникюрном салоне, то мне придётся искать деньги на её похороны.

«Да лучше бы на похороны»! – от злости прокричала мысленно, хлопнув за ней дверью.

– Теперь твоя очередь, – вернувшись на кухню, указываю на выход. А этот… стоит, даже позы не сменив, и на меня всё пялится. Руки на груди сложил, задом подпёр древний кухонный шкаф, а выражение лица такое, что так и хочется схватить табурет и…

– Я извиниться пришёл, – впервые за последние минуты слышу его голос. И вот, вроде бы только что на языке вертелась парочка отменных ругательств, а теперь вдруг испарились все куда-то. Словно этот тип на меня какое-то влияние имеет. Словно по одному щелчку его пальцев я способна, как какой-нибудь прибор, переключаться с одного режима на другой.

И это ещё больше бесит.

Бесит то, что я испытываю настолько мощную обиду на человека, который, по сути, для меня не больше, чем пустое место, так – неудачный знакомый.

И он видит это. Чёрт, он видит перемены во мне. Видит, как способен на меня действовать и, зная его привычку поучать других, вероятнее всего, он сейчас думает, что моё перевоспитание наконец сдвинулось с мёртвой точки.

А вот хрен тебе!

– Извиниться? – включаю самую большую Язву, на какую только способна. – О, правда? А чего в «Клевер» не позвал? Тут ведь не увидит никто.

– Ты бы не пришла, – так тихо и так просто отвечает, что от тембра его голоса по коже невольно бегут мурашки.

«Держись, Крис. Этот поезд мимо проходящий.»

– Чаю сделаешь? Я торт принёс, – улыбается.

Улыбается!

Ну как… как можно быть таким?

Бросаю взгляд на уже разрезанный на куски торт на столе, и вновь на Митю:

– Сегодня опять в «Ангела» играешь? А где «Демон»? Устал? Вымотался? У тебя проблемы, в курсе? С киданием из крайности в крайность.

– Кристин, я…

– Не надо! – Не хочу слушать его лживые извинения. Потому что ему вновь стыдно лишь за то, что он обидел ребёнка. Ему плевать, что он задел мои чувства тем, что в очередной раз выставил на посмешище.

Хотя, да, я ведь ребёнок, какие там у меня могут быть чувства?..

Шумно выдыхаю, хватаю со стола торт и ни секунды не раздумывая отправляю его в мусорное ведро, хлопнув напоследок дверкой шкафчика.

– Это ведь было предсказуемо, правда? Так по-детски, – скрывая обиду за язвительной ухмылкой, взираю на него снизу вверх; стою так близко, что вновь дышу им одним, его аромат заполнил каждый миллиметр этой крохотной кухоньки. И, кажется, у меня опять кружится голова.

– Если честно, – расслабленно усмехается, – думал, ты бросишь торт на пол.

– О, я не настолько большая идиотка, чтобы после твоего ухода первым делом заниматься уборкой.

– Ты знаешь, что такое «уборка»?

Неудачная шутка.

Резко выдыхает, запуская пальцы в свои волосы и вновь на меня телячьими глазами смотрит:

– Прости, я не хотел тебя обидеть. Снова.

Молчу.

– Так что насчёт… чая?

Кипячу воду, намеренно гремя посудой, наливаю в кружку кипяток, ставлю перед Митей на стол и растягиваю губы в улыбке:

– Сгодится?.. У нас тут эконом-режим. Чаю в «Клевере» попьёшь, у вас там его много, а у меня – нет. Дверь там, – киваю в бок и направляюсь к себе в спальную. – Просто захлопни её за собой. Прощаться не надо!

Плюхаюсь животом на кровать, открываю учебник по истории и пытаюсь начать читать, что, разумеется, не выходит, пока Выскочка сидит на моей кухне.

– Твоя комната? – А, нет. Он стоит в дверях моей спальной.

Бросаю на него незаинтересованный взгляд и вновь возвращаюсь к увлекательнейшему чтению всемирной истории.

– Здесь… м-м… уютно, – звучит оценивающий голос.

– Не ври.

– Да правда. – Слышу шаги, а следом на страницу учебника приземляется мой… Айфоша?

Ни секунды не медля, хватаю его и тут же прячу в комод, угрожающе сообщая:

– Там лежит моё бельё. Откроешь ящик, и ты труп.

«Будущий труп» всего лишь смеётся в ответ, и я пытаюсь убедить себя, что мне не нравится его смех. Совершенно не нравится.

– Я не стану его забирать, – сообщает. – Но это не прощает тебе долг.

Пытается быть милым? Пфф…

– Крис? Посмотри на меня.

– Ты стал слишком часто обращаться ко мне по имени, – сверлю взглядом пол.

Чувствую, как от веса Мити рядом прогибается матрас, но бабочки в животе оживают совершенно по другому поводу – уверена, – скорее всего, им просто очень нравится всемирная история.

– Я погорячился, – низким полушёпотом, и будто пёрышко по сердцу защекотало. – И я, правда, сожалею, что… так поступил с тобой.