Любить не модно

За спиной раздаётся звон колокольчиков, я тут же оборачиваюсь, так резко, что шейные позвонки захрустели. И целая тонна камней падает с плеч, стоит увидеть в дверях нового посетителя, а Митю за одним из пустых столиков у стены. Смотрит на свои руки каким-то жутко стеклянным взглядом и, кажется, побледнел ещё больше.

– Боже, Крис, тебя тошнит? – Глеб глядит на меня огромными встревоженными глазами, но я тут же спешу заверить его, что всё хорошо, просто голова слегка кружится.

Ха! Знал бы он, с какой скоростью у меня сейчас всё перед глазами вращается!

– У тебя руки дрожат, – Ритка оказывается сбоку. – Крис…

– Не говори ничего, – требую шёпотом, нервно кусаю нижнюю губу и застывшим взглядом наблюдаю, как Глеб делает Капучино. Я сама выбрала Капучино. У меня просто не было времени интересоваться у «моего призрака», какой кофе он желает испить. Мне нужно было срочно сматываться!

Чёрт… Как же давно я себя так не чувствовала. Лет пять точно. Словно я… снова школьница, что вот-вот натворит глупостей. Хотя, нет, если я даю себе отчёт, что собираюсь натворить глупостей, то вероятно я и не глупая вовсе?..

Да что за бред?

– Боже… я сейчас с ума сойду, – шепчу самой себе и тут же слышу смешок Ритки.

– Что? – рявкаю на неё.

– Ничего, – та улыбается всё шире. – Он просто тебя сейчас буквально пожирает взглядом. Слушай, а в жизни он ещё красивее, чем на фото.

– Не говори ерунды.

– Ага. Ты-то и со мной и не согласна. Эй? Хочешь, я ему кофе отнесу?

– НЕТ! – резко, и Ритка тут же заливается смехом, выставив руки ладонями вперёд.

– Да я шучу, крошка. Мне моя жизнь дорога.

В кармане шорт вибрирует телефон. Вытаскиваю на автомате и вижу входящее сообщение от папы.

Читаю его уже в пятый раз, когда до меня наконец доходит смысл…

«Котёнок, передай, пожалуйста, молодому человеку в светлой рубашке, который сейчас в одиночестве сидит за столиком, что назначенная ему встреча не состоится. Люблю, папа. P.S: Я хочу, чтобы ты была счастлива, Крис. Надеюсь, что когда-нибудь ты меня по-настоящему простишь».

– Вот чёрт… – выдыхаю не своим голосом и круто разворачиваюсь к двери, пытаясь разглядеть через маленькое круглое окошко, не виднеется ли за ним лицо моего великодушного отца. Но его там нет.

И как это всё понимать?..

Коленки дрожат, а руки трясутся, когда я иду по проходу к столику, за которым сидит Митя, и ещё умудряюсь пролить на стол немного кофе, прежде чем вручить ему чашку.

– Прости, – тут же хватаю салфетку и вытираю ею столешницу. – Я… я просто…

– Крис? – перебивает, и я тут же вскидываю на Митю глаза.

Ну вот… теперь он выглядит гораздо лучше. Лицо приобрело ровный оттенок загара, мышцы расслаблены, а зрачки не бегают из стороны в сторону, как сумасшедшие. Его глаза спокойны. И мне вновь хочется в них утонуть.

– Спасибо, – мягко улыбается мне, и понятия не имея, что тем самым делает с моим сердцем.

Кровь тут же приливает к лицу, и я спешу вернуться к прилавку, но Митя останавливает:

– Посиди со мной. Крис?

– Я не могу, – выходит слабо улыбнуться и развести руками. – Я ведь на работе.

– Всего пять минут, – не моргая на меня смотрит. Так пристально, так проникновенно, что я не могу не сдаться. Опускаюсь на соседний стул и пытаюсь убедить себя, что это не сон, что Митя правда здесь, рядом со мной и сейчас не зазвенит будильник.

Пять минут уже прошло, а он так и не сказал мне ни слова.

Молчу и я.

Пять минут… долгожданных, когда слова не нужны, когда огромного мира вокруг не существует, когда нет кофейни и посетителей в ней нет, когда кажется, что стрелки часов остановились, чтобы пять минут длились вечность и ни секундой меньше.

Он всё такой же…

«Такой же мой», – хочется сказать.

Хочется плюнуть на запреты, на долгое время, проведённое в разлуке, на близких, на противостояние самим себе и просто присвоить его, любить его, быть его, стать всем для него! Но…

Но пять минут – это вовсе не вечность.

Пять минут – это всё, что у нас есть.

– Ты изменилась, – говорит глубоким низким голосом, от которого у меня внутри всё переворачивается.

– И чем же? – немного расслабляюсь.

Митя пожимает плечами и приподнимает уголок губ в ухмылке:

– Не кричишь, например.

– Когда это я кричала?

– Зато ворчишь до сих пор, – усмехается, и я невольно тоже. Взгляд Мити тут же опускается к моим губам, и грудь поднимается на глубоком вдохе.

– Я понятия не имел, что ты здесь работаешь, – говорит будто бы с сожалением.

– Знаю, – дёргаю плечом. – Встречи, кстати, не будет.

– Откуда знаешь о встрече? – лоб хмурит.

– Мой папа тебе её назначил, – отвечаю простодушно. – Но уже отменил.

Мите требуется несколько долгих секунд, что понять – что за бред я несу, а когда наконец доходит, он так чисто и так весело смеётся, что и я подхватываю.

По его смеху я тоже скучала.