Любить нельзя ненавидеть

Корвин вцепился мне в плечи, видимо, желая оттолкнуть, но в итоге лишь сильнее прижался ко мне, впиваясь в мои губы ответным поцелуем. Какое счастье чувствовать мужа: его вкус, его тепло, его ответное желание и то, как крепко он меня держит. Этот поцелуй проник в мою душу, в сердцевину меня, окружил меня ореолом. Я вся растворилась в нем.

Корвин первым прервал его — отклонился назад, тяжело дыша, и произнес:

— Уходи сейчас же, пока я еще контролирую себя.

— Я не могу.

— Почему?

— Ты держишь меня, — улыбнулась я.

Корвин посмотрел на свои руки, которые сжимали мои плечи. Нехотя он разжал пальцы, и я получила свободу. Хотела ли я ее? Стремилась ли к ней? Нет, нет и еще раз нет. Но я также понимала, что на мужа нельзя давить. Его поведение продиктовано страхом за мою жизнь, он опасается, что проклятие перейдет на меня. Отталкивая, он спасает меня. Но я не отступлю. И когда он это поймет, мы двинемся дальше.

Глава 34. Второй шанс

Мы обосновались на новом месте — каждый выбрал комнату по вкусу, но в одном крыле, неподалеку от покоев Корвина. Палаты были слишком велики, и мы старались не разбредаться, чтобы не заплутать в подземных лабиринтах.

Еще покидая Янтарный чертог, я снова скрыла себя заслоном от Тео, но Корвина прятать не стала. Наверняка брат следит за ним. У Корвина не хватит сил на заслон, проклятие ослабило его. И если заслон вдруг появится, Тео сразу поймет, что я поблизости. Пусть брат пока занимается Янтарным чертогом и ищет меня где-нибудь в другом месте.

Наши с Лэей комнаты располагались по соседству, и я заглянула к ней за советом.

— Как мне соблазнить мужа? — спросила у девушки практически с порога.

— Ого, какие вопросы мучают тебя с утра пораньше, — Лэя запахнула халат. Она только встала. В отсутствие солнечного света наш график сбился. Каждый сам определял для себя время суток. — Самый простой способ — зайди к нему и разденься.

Я вспомнила, сколько раз Корвин видел меня обнаженной, и покачала головой:

— Его так легко не возьмешь.

— Тяжелый случай. Впервые встречаю мужчину, отказывающегося от секса. Дай подумать, — Лэя постучала указательным пальцем по губам. — Корвин сторонится тебя ради твоей безопасности. Он боится, что проклятие навредит тебе или даже перекинется на тебя. Значит, надо быть настойчивой. Когда он поймет, что ты не уйдешь — а быть рядом с ним опасно — ему ничего не останется, как уступить тебе и попробовать снять проклятие вместе. Ведь именно этого ты добиваешься?

— Да, я думаю, что высвобождение благодати при инициации уничтожит проклятие.

— А если нет?

— Тогда мы оба погибнем в процессе. Но я лучше умру, чем брошу Корвина.

— Ты отважная, — заметила Лэя. — Я бы побоялась.

У себя я еще раз обдумала совет подруги. Девушка подала мне отличную идею, но вряд ли она это осознавала. Терпение и настойчивость — мои лучшие союзники. Лишь бы хватило времени. Проклятие действует чересчур быстро.

Но вскоре события вышли из-под контроля. Неприятности посыпались на нас со всех сторон. Продукты, привезенные с собой, испортились. Даже вяленое мясо, которое выдержало температуру пустыни, протухло в прохладных условиях палат.

— Как такое возможно? — возмущался Двэйн, любящий вкусно поесть, но ответа не дождался.

Из еды у нас осталась только крупа, зараженная жучками. Несколько часов мы с Лэей перебирали ее, вылавливая паразитов. И все равно, когда варили, часть из них всплыла. Пришлось вынимать их ложкой. А мужчины ели прямо так, утверждая, что это мясо.

Третий день подряд жуя пресную кашу на воде, Двэйн мрачнел на глазах. Повстанцы тоже не выражали восторгов. Да и нам с Лэей каша порядком надоела.

А на четвертый день случилась неприятность с водой. Источник, бивший из-под земли в одном из залов, засорился. Столько столетий ему ничего не делалось и вот. Целый день мужчины чистили его, ругаясь на все лады. Когда источник снова забил, в зал заглянул Корвин.

— А я говорил, что находиться рядом со мной вредно для здоровья, — заметил он. — И это только начало.

— Хватит уже каркать, — отмахнулся Двэйн. — Ты не предсказательница. Займись-ка делом, и все сразу нормализуется.

Я покраснела. Двэйн явно намекал на нашу с мужем близость. Корвин тоже это понял и, недовольно ворча, ретировался.

Затем все стало еще хуже. Повстанцы подхватили какое-то заболевание. Один за другим они валились с приступами острых болей в желудке, проклиная Огненные палаты в целом и Двэйна, который их сюда привел, в частности. Здоровые, смелые мужчины бежали из палат напуганные как дети.

Скоро остались лишь Двэйн, Лэя и я. И тут обвалился потолок одного из переходов, едва не погребя под собой Лэю. Это стало последней каплей для Двэйна.

— Мы уходим, — заявил он девушке. — Собирай вещи.

— Я не могу бросить Эйвери, — она посмотрела на меня, и я прочла в ее глазах страх. Чтобы Лэя не говорила, она отчаянно желала убраться подальше отсюда.

— Идите, — сказала я. — Вы не обязаны рисковать жизнью ради меня. Когда все наладится, мы с Корвином сами вас найдем.

Лэя побила рекорды сборов, и уже через час мы прощались около ворот.