Люблю мой “смит-вессон” (I Love My Smith Wesson)

– Нет. Как ты и сказала, Билли может до ночи не вернуться. Я только буду тебе мешать.

– Я ничем не занята. – (Никогда.)

Он застыл, делая вид, будто обдумывает ее предложение.

А он ведь как раз на него и рассчитывал.

Глава 38

Злыдень настоял на том, чтобы открыть шампанское. Оно оказалось холоднее койки Армии Спасения. Никки оделась, и они вместе стали потягивать “Тейттинджер” в пещерообразной гостиной. Пока они болтали, привезли посылку. Никки вскрыла ее при Злыдне: внутри оказались две стопки книг в мягком переплете.

– А, это последний роман Билли. Совсем про него забыла.

Она протянула одну книгу Злыдню. Называлась она “Не мертвый, но пугает”. Как и у всех книг Билли, у этой была скверная обложка – с трупом, который на четвереньках ползет по кладбищу.

– Я и не знал, что у него должна выйти книга.

– Ага. Он написал ее вскоре после рождения Мэдди. Думаю, получил около двух тысяч аванса.

Никки смотрела, как Злыдень листает книгу.

– Ты правда такое читаешь?

– Ну да. По моему, Билли великий писатель.

Она искоса посмотрела на него так, словно он рехнулся. А у него на лице вдруг отразилось изумление.

– Ты это видела?

– Что?

Он протянул ей книгу. На третьей странице имелось посвящение:

СТИВУ ЭЛЛИСУ, ДРУГУ И БРАТУ

Никки пришла в восторг.

– Ха! Как это тебе? Вот тебе и подарок! Возьми книгу себе. С днем рождения, черт побери!

Кивнув, Злыдень сел. Долгое время он напряженно листал страницы.

– Сколько тебе лет? – спросила за неимением лучшего Никки. – Столько же, сколько Билли?

– Кажется.

Она решила, что он шутит.

– То есть?

– Мать бросила меня, когда я был совсем маленьким. – Произнес он это весело, без тени жалости к себе.

Никки не знала, что сказать.

– Когда мне было тринадцать, меня усыновили, и новые родители выбрали мне днем рождения сегодняшнее число. Я даже не знаю, когда настоящий. Понимаешь, моя настоящая мама была хронической алкоголичкой. Что один день, что другой – ей было все равно.

– Знакомое чувство, – отозвалась Никки. Злыдень кивнул, окинув взглядом буржуазный декор, двух золотых рыбок, потерянно плавающих в огромном круглом аквариуме, свадебную фотографию в рамке на каминной полке.

– А отца своего ты знаешь? – спросила Никки.

– Скорее всего какой нибудь забулдыга, менявший секс на бутылку самогона. И поверь, увидь ты мою мать, сразу бы поняла, кого тут поимели.

Никки смотрела на него долго долго.

– Как грустно, Стив.

– Разве? – Он улыбнулся. – Я бы в своей жизни ничего не поменял.

– А я, наверное, все до последнего. Кроме Мэдди.

– У вас с Билли проблемы. – Это был не вопрос.

Она кивнула.

– Трудно жить с кем то постоянно. Со временем перестаешь замечать хорошее и сосредоточиваешься на недостатках. Мы познакомились, когда учились в художественном училище. Он был Модильяни, я – Фрида Кало. Только лучше. Мы собиралась стать величайшими художниками на свете. Но я незаметно сбилась с пути. У Билли оказалась литературная карьера. А у меня ничего.

Злыдень оглядел гостиную.

– Не так уж и плохо для ничего.

Глаза Никки вспыхнули гневом. Он сообразил, что она, наверное, пьянее, чем выглядит.

– Ты думаешь, я хотела жить в таком доме? Среди консервативных придурков, которые перед каждым обедом пьют за королеву?

– Билли не такой.

– Билли почти никогда нет дома. – Она ткнула в журнал “Национального Треста” на кофейном столике. – Посмотри на это. Мы могли бы отдавать деньги организациям, которые помогают кормить детей в Африке. А мы что делаем? Записываемся в общество, которое помогает богатым сволочам содержать свои загородные особняки. И пойми меня правильно, это идея Билли.

Злыдень покачал головой с искренним неодобрением. Временами он тешил себя фантазией переубивать всех членов “Национального Треста”.

– Ну и что с того, что я живу в большом доме? У меня такое ощущение, что я живу не той жизнью, – продолжала Никки. – Не с тем человеком.

Она посмотрела на Стива. Глаза у нее были темными и огромными, полными страсти и страха. Страх и страсть способны разрушить мир.

– Э э э… Наверное, мне пора, – сказал Злыдень, зная, что, если уйдет сейчас, она постоянно будет о нем думать.

Никки поморщилась как от удара.

– Мы не допили шампанское.

Он выждал с минуту, прижимая к груди книжку.

– Билли мой лучший друг. И мне не слишком нравятся мысли, которые крутятся у меня в голове.

Она подалась к нему.

– Над мыслями мы не властны. Мысли становятся проблемой, лишь когда превращаются в дела.

– Нет, я лучше пойду, – сказал он. – Думаю, мне пора.

Никки последовала за ним в холл. Разочарованная, смутно расстроенная. В дверях она порывисто обняла его за шею.

– Ты еще придешь?

Он пожал плечами.

– Когда будет удобно?

– Когда угодно, лишь бы Билли не было дома.

Перед тем как его отпустить, она написала ему на руке номер своего сотового.

Глава 39

Тем вечером в “Диве” шел концерт в помощь “Фонду Солнечный Зайчик”. За концертом последовал аукцион. Худшие комики и певцы Манчестера явились выступить даром. В дополнение к своей роли распорядителя церемоний и конферансье Маленький Мальк спел песню, которую написал специально по этому случаю:

Позаботьтесь о детях завтрашнего дня,