Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Путь к беременности длился три года. Гормональные препараты превратили изящную фею в тумбу, но сделали свое дело: Юля наконец забеременела. Сказать, что она пережила токсикоз – ничего не сказать. Это была третья мировая война. Юля выстояла и одержала победу. Кульминационная битва длилась почти сутки. На свет появился Георгий Александрович.

Юля прижала его к груди и потеряла сознание. Но, падая во мрак, успела понять, что любит его больше жизни.

Теперь сей отрок был самым умным, самым спортивным, самым хулиганистым мальчиком в детском саду. И смех у него был, пожалуй, самый заливистый. Но несмотря на все самое-самое в ее жизни, Юля боялась начинать этот путь снова.

– Окей, – сказал Саша. – Больше беременеть не будешь.

А через месяц поехал в очередную командировку по волжским городам и взял с собой Юлю: погулять, развеяться, побыть вдвоем. Юля не знала, что в «культурную программу» Саша включил… посещение детского дома.

– Юль, подумай. Это на одну счастливую жизнь больше.

И деваться Юле было некуда: ее сердце сжалось при виде худого и скрюченного мальчишки, прислонившегося к зеленой стене. Защипало в глазах от едкого слова из трех букв, которое он старательно вывел на своей ладони шариковой ручкой. Зашумело в голове от шепота воспитателя: «Этого все равно никто не возьмет…»

Одна детская называлась, как и положено, «детская». Там жил пятилетний Георгий Александрович. Вторая детская получила название «взрослая». Туда вселился Темыч – десятилетний волжский парень с плохой осанкой, строгой складкой между бровями и привычкой рисовать на руках. И если родного сына Юля полюбила, как только он родился, то Темыча – как только увидела надпись на его ладони. И никакие психологи не понадобились, чтобы она почувствовала себя матерью двоих сыновей. Были, конечно, проблемы с бабушкой. Но и у той сердце не каменное, а смородины хватит на всех внуков, хоть целый детский дом к ней на дачу привези.

Сашка гордился собой, гордился Юлей, гордился Георгием Александровичем и очень гордился Темычем, который оказался парнем молчаливым и ответственным. Маленький Георгий Александрович слушался его лучше, чем родителей. Копировал его манеру хмурить лоб и думать, прежде чем что-то сказать. Темыч занимался спортом и со временем начал неплохо учиться.

И вот Георгию Александровичу уже одиннадцать, а Темычу шестнадцать, и возникла проблема, которую на протяжении шести лет предрекала бабушка, а также друзья и соседи.

Темыч сбежал.

За несколько дней до этого ему позвонил кто-то из родного волжского городка, после чего за ужином он заявил, что надо поехать в детский дом и забрать оттуда какую-то Алену. Юля и Сашка не планировали расширять семью и ответили, что, если надо, если ему очень хочется, они могут отправить этой неизвестной им Алене подарки: одежду, книги, да хоть смартфон. Темыч настаивал на своем. Сашка заявил, что если девочка действительно того стоит и если Темыч не перегорит до наступления каникул, они могут поехать на Волгу, и Темыч навестит Алену. Темыч ответил, что не будет ждать. Сашка ответил, что придется. Юля отмалчивалась. Она полностью разделяла позицию мужа и, более того, даже в каникулы не горела желанием ехать в детский дом с зелеными стенами. Темыч с пониманием кивнул и больше тему не поднимал. А утром Юля обнаружила, что Темыч исчез, прихватив теплую куртку, пятьсот рублей и бутылку питьевого йогурта.

Темыча нашли быстро. Он оказался в волжском детском доме. Однако закон требовал, чтобы о побеге была поставлена в известность служба опеки. И так как Темыч наотрез отказался возвращаться домой, то Сашка и Юля были лишены опекунства.

Георгий Александрович неделю не выходил из «взрослой» комнаты Темыча и рыдал с перерывами на сон изможденного горем человека. Бабушка пила успокоительное и винила жестокосердных родителей. Сашка накричал на председателя совета директоров в присутствии сотрудников. Юля использовала слово из трех букв, которое когда-то увидела на ладони Темыча, в адрес злорадствующей соседки. В результате Сашка и Юля забрали Георгия Александровича из элитной школы и переехали на Волгу, где сняли обшарпанную квартирку в пяти минутах ходьбы от детского дома.