Любой ценой

Её немного удивила гневность её собственной реакции и она задумалась – не в первый раз – насколько это из-за чувства вины. Но это на самом деле было не важно. Поскольку она знала, что права насчет произошедшего с Тимоти Меарсом, что бы это ни было.

– Хорошо, Мак, – через мгновение произнесла она, – дай мне две минуты и впускай его.

– Да, мэм.

Хонор отключила интерком, подобрала и надела китель, застегнулась и взглянула в зеркало, укрепленное на переборке. Повела плечами, чтобы китель сел как положено, и провела правой рукой по волосам. В распущенном состоянии её волосы были длиной до середины спины, но сейчас они были туго заплетены в косы, которые не успели растрепаться за время слишком краткой дрёмы и она сама себе одобрительно кивнула. Некоторое напряжение вокруг глаз могло бы подсказать хорошо знающему её человеку, насколько она на самом деле устала, но её внешний вид был безупречен.

Хонор взглянула на Нимица, но тот свернулся на своём месте, всё ещё сонно посапывая. Она ощущала его где-то в глубине сознания и знала, что он также постоянно, хотя бы на периферии, ощущает её, даже в самом глубоком сне. Она не стала его будить, он устал не меньше неё и, также как и она, все еще печалился по двум людям, которые были его близкими друзьями.

Похороны Саймона Маттингли помогли… отчасти. Принесли по крайней мере хоть какое-то облегчение, но, в то же самое время, лишний раз напомнили ей, насколько далеко от родного дома умер Саймон. Хонор попросила провести церемонию брата Хендрикса, капеллана одной из грейсонских ЛАК-групп в составе эскадры носителей Элис Трумэн. На собственном тяжком опыте она знала, что согласно грейсонской традиции телохранителя хоронили там, где он погибал. Эндрю Лафолле и Спенсер Хаук стояли, вытянувшись, у неё за спиной на протяжении всей краткой церемонии военных похорон. А затем они, Алистер МакКеон, Мишель Хенке и Джеймс МакГиннес внесли накрытый флагом лена Харрингтон гроб в шлюз.

Когда внутренний люк шлюза закрылся, оба телохранителя снова заняли свое место позади неё, вытянувшись по стойке смирно. А затем тихо заговорил брат Хендрикс.

– Богу всемогущему представляем мы душу покинувшего нас брата, а тело его вручаем бесконечности космоса с непоколебимой уверенностью и надеждой на воскресение тела и жизнь вечную, через Заступника, Господа нашего Иисуса Христа; с чьим пришествием в славном величии, дабы судить вселенную, та вернет своих мертвых, и уничиженные тела тех, кто усоп в Нём преобразятся так, что будут сообразны славному телу Его, силою, которой Он действует и покоряет Себе всё. Аминь.

Пока он говорил, Хонор протянула руку и, когда прозвучало последнее слово, нажатием расположенной рядом с люком кнопки катапультировала гроб Саймона Маттингли. Как только тот отошел на безопасное расстояние от корабля, заработал встроенный в него маленький реактивный двигатель, развернувший и направивший гроб прямо в сиявший в отдалении термоядерный пламень Звезды Тревора. Хонор чувствовала себя так, как будто её собственное сердце удаляется вместе с гробом.

Возможно, со временем, она сумеет найти утешение в древних словах прощальной молитвы. И, наверняка, если и был человек достойно встретивший Испытание своей жизни, то это был Саймон Маттингли. Но, о, как же ей его не хватало.

Она сделала глубокий вдох, подошла к рабочему столу, уселась за него, включила терминал, сделала вид, что изучает выведенный на него документ, и принялась ждать.

Ровно через сто двадцать секунд после получения соответствующего указания МакГиннес открыл дверь в каюту.

– Ваша милость, – сказал он, – к вам посетитель.

В его голосе была какая-то странность, и что-то еще более странное в эмоциях, и Хонор резко вскинула голову.

– Привет, Хонор, – сказал посетитель и она вскочила с кресла.

– Хэмиш!

Позже она не смогла вспомнить, как выходила из-за стола. Просто, вот она была там, а вот она уже летит в объятья Хэмиша.

Хонор слышала тупой удар позади, когда Саманта спрыгнула с плеча Хэмиша и метнулась по ковру. Она чувствовала пробуждение Нимица и его внезапную радость, когда его окутал мыслесвет супруги. А затем руки Хэмиша сомкнулись вокруг неё, а её – вокруг него.

– Хэмиш, – тише повторила она, почти с изумлением, опуская голову ему на плечо.

– Вот уж действительно, «Саламандра». – низкий голос Хэмиша несколько дрогнул и объятие стало крепче. – Чёрт подери, женщина, ты что, не можешь, чтобы тебя хоть где-нибудь не попытались убить?

– Прости, – сказала она не открывая глаз, когда почувствовала его неподдельную обеспокоенность. – Прости, но никто не мог предполагать ничего подобного.

– Знаю, знаю, – вздохнул он и наконец-то ослабил объятия.

Он положил руки ей на плечи, отодвинул на длину руки, и заглянул ей прямо в глаза. Эмпатией он не владел, но, вновь, она почувствовала между ними эхо связи с древесными котами. Хонор знала, что не может скрыть от него свои истинные чувства, точно так же, как и он от неё.