Любой ценой

Королева Елизавета и принц-консорт Джастин восседали в садовых креслах, а их древесные коты с комфортом растянулись на стоящем между ними старомодном плетёном столе. Хэмиш сидел с другой стороны, около него стояло кресло жизнеобеспечения Эмили, а Саманта и Нимиц вместе растянулись в клочке тени по другую руку Эмили.

«Очаровательно безмятежная домашняя сценка», – подумала Хонор. К несчастью, в глубине невинных карих глаз королевы она ощущала легкое злокозненное веселье.

– Почему ты так думаешь, Елизавета? – задала она вопрос, затягивая время и ощущая внезапное оцепенение Хэмиша. Однако никакого следа подобной реакции со стороны Эмили она не почувствовала.

– Хонор, – терпеливо сказала Елизавета, – я же королева, помнишь? У меня на содержании тысячи и тысячи шпионов, единственной заботой которых является то, чтобы я была в курсе всего происходящего. Ближе к делу. Я знаю Хэмиша и Эмили с самого моего рождения, а тебя… сколько? Уже пятнадцать стандартных лет? Ты можешь не замечать, как язык твоего тела меняется подле них, но я-то замечаю. Итак, кто из вас, злодеев, желает сознаться в том, что вы с Хэмишем нарушили Военный Кодекс?

Хонор ощутила вспышку смятения Хэмиша, но в мыслесвете Елизаветы было слишком много веселья, чтобы она тоже испугалась.

– По сути, – ответила Хонор, – по словам моего юриста, Ричарда Максвелла, есть все причины полагать, что, так как Первый Лорд – гражданское лицо, а я – нет, то любые отношения между нами не нарушают Кодекс. Разумеется, предполагая, – добавила она с улыбкой, – наличие таких отношений.

– Да, разумеется, предполагая наличие каких-либо подобных отношений, – любезно согласилась Елизавета. – И не случилось ли так, что подобные отношения имели место?

– В действительности, Бет, – невозмутимо произнесла Эмили, – так оно и есть. Мы женаты.

– Я в шоке. – Елизавета захихикала и откинулась в кресле, обмахиваясь одной рукой. – О, как же вся ваша троица предала моё доверие! Скорбь и страдания! И так далее.

– Очень забавно, – вежливо сказала Эмили.

– Похоже, ты не удивляешься тому, что я не удивлена, – отметила Елизавета.

– В отличие от моих к великому прискорбию неумеренно доверчивых супругов, я ощутила серьёзный приступ подозрений, когда ты пригласила нашу троицу на частную аудиенцию. Они же, само собой, пришли все из себя такие невинные и беззаботные. – Эмили скорбно покачала головой. – Ну, Хонор может быть и нет. Она действительно разбирается в таких вещах намного лучше Хэмиша, хотя я вполне уверена, что ты ухитрилась огорошить и её, по крайней мере отчасти.

– Я, надо признаться, пыталась. – Елизавета взглянула на Хонор, её глаза блеснули в тени тента. – Это не очень-то легко сделать, – добавила она.

– На самом деле последние месяцы это происходит со мной с удручающей регулярностью, – сказала ей Хонор. – Сначала это незначительное дельце с неожиданной беременностью. Затем очень своевременное объявление о ней Соломона Хейеса. Затем была маленькая засада, устроенная преподобным Салливаном, архиепископом Телмахи, матерью и моими мужем и женой – ну, ты понимаешь, тогда они ещё не были моими мужем и женой. Ты знаешь, что я получила предложение и вышла замуж меньше, чем за два часа? Преподобный примчался с самого Грейсона, чтобы сделать меня честной женщиной. А затем, – Хонор разозлилась на себя, её настроение упало, – произошли другие, менее приятные неожиданности.

Хонор ощутила быстрый колющий отклик Елизаветы на свою печаль, так как её слова разбудили боль от утраты Мишель Хенке. Затем Нимиц с громким укоризненным мяуканьем посмотрел на неё и Хонор быстро покачала головой.

– Простите меня. – Она почти естественно улыбнулась. – Я не хочу изображать вестника горя и печали.

– Извинения принимаются, – ответила ей Елизавета. Вздохнула, затем встряхнулась и снова улыбнулась, отбрасывая ощущение потери и возвращаясь в хорошее настроение.

– Однако, – продолжила она, – настоящей причиной, по которой я пригласила сюда вас троих и выдавила из вас признание, заключается в том, что я просто желаю узнать, как долго вы намереваетесь выжидать, прежде чем публично… урегулировать ваше положение.

– Мы ждали, пока Ричард не сможет подтвердить интерпретацию Хэмиша, – сказал Хонор.

– И, – признал Хэмиш, – молчание об этом, похоже, уже стало привычкой. Я полагаю, что все мы немного волнуемся – нет, очень волнуемся, – насчёт того, как будет реагировать публика. Особенно после клеветнической кампании Высокого Хребта.

– Зная вас всех, я полагаю, что в то время в утверждениях Хейеса не было ни капли правды?

– Да. Не было, – твёрдо ответил Хэмиш. Затем он бросил взгляд на Эмили и Хонор. – Но не скажу, – со щепетильной точность добавил он, – что не было изрядного искушения, признавались ли мы с Хонор в этом себе, или нет.