Любой ценой

– Ваш корабль отходит сегодня, через два с половиной часа, – бесцветным тоном сообщил Сан Саныч, дав Охотнику несколько секунд для ознакомления с документом. – Судно торговое, шведское, так что никаких билетов и пассажиров, кроме членов команды. С капитаном все улажено. Он вполне сносно говорит по-немецки. У вас будет отдельная каюта и питание. Только одна просьба – в дневное время не слишком разгуливать по кораблю. Это не значит, что нельзя выходить вообще. Можно, если очень захочется. Но лучше все-таки воздержаться.

– Понятно, – вздохнул Ярослав. – Это все?

– Почти, – сунув руку под плащ, Сан Саныч извлек маленький, почти игрушечный на вид черный пистолет в странного – для неспециалиста – вида кобуре и протянул Охотнику.

– «Беретта». Семь патронов. С большого расстояния практически бесполезна, но с пяти шагов бьет удовлетворительно. И весит немного. Очень удобно прятать на щиколотке или в рукаве. Теперь – все. Пожелания?

– Лечь, вытянуть ноги и выспаться, – хмыкнул Ярослав, прикрывая рот ладонью. – Первый раз за месяц.

– У вас скоро будет такая возможность, – на губах Сан Саныча впервые промелькнуло нечто похожее на улыбку. – Как насчет морской болезни?

Ярослав ухмыльнулся. Нашел о чем спрашивать у десантника. На парашютных стропах иногда так болтает, что любой морской волк будет час после прыжка блевать до посинения. Впрочем, этот человек из службы генерала Шелестова вовсе не обязан знать его прошлое. Поэтому Охотник сказал, чуть помедлив:

– Вообще-то не замечал. Но хрен его знает. Я – человек сухопутный…

– Океан не Балтика. Его не обманешь, – опять чуть улыбнулся Сан Саныч.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – сказал Ярослав. Ответа не последовало. Ну и ладушки…

Капитан – типичный шведский викинг, краснорожий, в мятой белоснежной фуражке и черном кителе с нашивками, с соломенно-рыжей шевелюрой и бородой, как у Ильи Муромца с известной картины, – встретил их на пирсе. Посасывая кривую трубку, молча выслушал подошедшего Сан Саныча, угрюмо кивнул, найдя глазами стоящего чуть поодаль, с чемоданчиком в руке, пассажира, а затем, поймав взгляд Ярослава, кивнул, направляясь к трапу и приглашая следовать за собой.

– Удачи, – Сан Саныч пожал Ярославу руку. – И… вот еще что. Дома, вас, возможно, не предупреждали, однако… У меня есть информация, что там, по другую сторону океана, девушки весьма горячи и достаточно вольно относятся к плотской любви, не слишком часто отказывая себе в маленьких радостях жизни. Вы меня понимаете?

– Как не понять, – фыркнул Охотник, не спуская глаз с широченной спины неспешно поднимающегося по трапу капитана.

– На вашем месте я бы этим заманчивым шансом не пользовался. Иначе вы рискуете загреметь в одну из местных больниц, испытывающих серьезные проблемы с лекарствами и врачами, и подвергнуться там варварским методам лечения последствий любви народными средствами. Я понятно объяснил?

– Куда уж понятнее. Спасибо за ценное предупреждение. – Охотник дернул щекой и направился вслед за викингом в фуражке на борт его ржавой, но вполне крепкой на вид для путешествия через океан посудины под насквозь скандинавским, ностальгическим названием «Свеаборг». Кажется, именно так изначально назывался отвоеванный силой русского оружия город-крепость Выборг, на северном побережье Финского залива…

Еще поднимаясь по трапу, Ярослав услышал за спиной глухой хлопок двери и звук быстро отъезжающего автомобиля. Вот и все. Теперь он остался один на один с поджидающей его неизвестностью. И, как это ни странно, с полной свободой выбора. Ведь вздумай он сейчас бежать, навсегда вырваться из цепких лап советской системы в «свободный мир» капитализма – осуществить задуманное было бы проще простого. В кармане лежит паспорт нейтральной страны и внушительная сумма денег на первое время. В извилинах серого вещества – вполне подходящая легенда. Плюс «опыт, сын ошибок трудных», который, как известно, тоже кое-чего стоит. Ищи потом ветра в поле…

И тут в голову Охотника, впервые с того солнечного октябрьского утра, как на набережную Мойки неожиданно пожаловал Шелестов, вдруг пришла мысль, что, отправляя его в страну диких обезьян – Бразилию, Батя, оказывается, предусмотрел и такую, пусть применительно к Ярославу – чисто теоретическую, но все-таки вполне осуществимую при желании возможность, как побег.

Никуда он не сбежит! Вернется как миленький, четко исполнив возложенную на него миссию, «от сих до сих»! Потому что дома, в заваленном сугробами и скованном морозами многострадальном Ленинграде, оставались молодая жена Светлана и четырехмесячный сын Ленчик. Оставались как заложники. Как страховка.

За годы службы в «Стерхе» Максим Никитич хорошо изучил натуру Ярослава и, принимая решение, был на все сто уверен – ради них, любимых, ради их будущего Охотник готов на любые испытания. Вот же… сволочь. Каждую «мелочь» предусмотрел!