Любой ценой

Кто же это мудрый такой у немцев? Неужели давешний лейтенант? Возможно. Не зря он мне опасным показался. Не только то, что специально было приготовлено для обнаружения, нашел, но и радиостанцию. Я уже нисколько не удивлюсь, если и место, где грузовик прятали, «нарыли». Эти могут. Зря мы его не «шлепнули» тогда. С другой стороны, замучились бы от того стада, которое с ним было, отбиваться. Да еще и бронетранспортер при них. Хотя, с другой стороны, по лесу на нем особо не покатаешься. Это не тяжелый танк, типа T-IV, который своей массой способен деревья ломать. Транспортер завязнет, ему только небольшие, не больше десяти сантиметров в диаметре, под силу. Гнилые — потолще может поломать, так не весь же лес такой. Однозначно, завяз бы. Тут ему и «кранты». Обученному бойцу бронетранспортер в лесу не страшен: просто обугленного железа на полянке добавится. Солдаты из оцепления — для нас практически безобидная мишень. Покувыркаться пришлось бы только с подчиненными того самого лейтенанта. Но и на них с помощью методик конца двадцатого века управу найти можно. Взрывчатка с собой, к примеру, имелась, можно было и в ловушку ребятишек заманить, да и похоронить там всех.

Однако, что не сделали — то не сделали. С другой стороны к лучшему — не «засветились». Потеряли нас «фрицы». Двух мнений тут быть не может. Знали бы, хотя бы примерно, где искать — давно бы собачки за спиной гавкали. А сплошняком такую огромную площадь прочесывать — пупок развяжется.

Самолет — самолетом, а на станции интересные для нас дела начали твориться: подошел товарняк, в составе которого были несколько цистерн. Отсюда не разглядеть, но, похоже, что с горючим. Потянулись к нему бензовозы и грузовики. Не настолько это серьезно, конечно. Важно другое: от станции бензовозы пошли по дороге, параллельной «железке», в сторону северной части Валков. Наверняка, к интересующему нас объекту. Следовательно, следом за ними и нам придется двигаться. Остается дождаться ночи…

* * *

…Находясь под прикрытием брони БРДМ, внимательно осматриваю окна расположенного передо мной девятиэтажного здания. Тут краем глаза успеваю заметить, что «Трескун» так и лежит на земле, делая безуспешные попытки приподняться. Черт! Он же открытый совсем! По броне, как горохом сыпанули пули. Судя по всему, стреляют с противоположной пятиэтажки.

— «Некрас», «Шурави»! Прикройте!

Услышали! Слегка выставляясь из-за подбитой машины, открыли огонь по «духам». Воспользовавшись этим, резко выскакиваю к «Трескуну», хватаю его за наплечник бронежилета левой рукой, волоком тащу в укрытие. Попутно палю в белый свет, как в копеечку, из автомата, держа его как пистолет. Ударник щелкает вхолостую: все, магазин пустой. Как я вовремя успел! На том месте, где только что мы находились, взбивают фонтанчики грязи пули. Твою же мать! В сапоге ощущаю сырость. В голове мысль: зацепили, а сыро — это кровь, только боли почему-то нет. Скашиваю глаза на обувь — от души сразу отлегло: просто чем-то порвал слегка сапог, сбоку видна дыра, похожая на порез. Да и хрен с ним! Переживу как-нибудь! Башня БРДМ развернулась в сторону пятиэтажного дома, слышны очереди. Федькины пулеметы хрен с чем спутаешь. Пора бы ему уже вылезать, сгорит к едрене фене! Через силу заставляю себя рывком, под прикрытием башни, заскочить на БРДМ, распластавшись на броне, сую голову в водительский люк. Изнутри дохнуло жаром.

— Федька! Вылазь! Сгоришь!

— Иди на …! Отходите, прикрою! Уйду за вами! Иди на … отсюда!

— Федька!!!

— Иди на …!

Получаю удар в «сферу», слетаю с брони, ощутимо ударившись подбородком о край люка. Ногой он, что ли, ударил? Как умудрился-то? Пулеметы с короткими перерывами продолжают долбить по пятиэтажке.

— «Молчун»! Федька не вылазит! Меня выкинул! Говорит — отходить, он прикроет!

Снова взрыв, БРДМ сильно качнуло. Пулеметы не умолкают, ударили на расплав ствола. «Молчун» командует:

— Отходим к пятиэтажке! Пошли перебежками!

Меняю магазин в автомате, передергиваю затвор. Подхватываю валяющийся рядом «калаш» нашего водителя, вешаю на шею. А «Трескун» молодец! Уже сел, опершись спиной на колесо БРДМ. Обнимаю его левой рукой, помогая подняться. Верный «Калашников» — в правой, палец на спусковом. Следом за «Головой», насколько возможно быстро, придерживая «Трескуна», покидаю укрытие и бегу, если это можно так назвать, к пятиэтажному дому, постоянно запинываясь за всякий мусор, в избытке валяющийся вокруг. Попутно стреляю в направлении окон стоящего перед нами здания. У бегущего впереди меня «Головы» внезапно вываливается из руки автомат, он волочит его за собой, держа одним пальцем за ремень. Похоже, ранен…

Подбегаем к пролому в стене, вваливаемся в подвал. Как же «Дядю Федора» вызволять?.. С этим, похоже, опоздали… В башню прилетает еще один выстрел гранатомета. Пулеметы БРДМ смолкают. До нас долетают приглушенные вторичные взрывы внутри подбитой машины. Видимо, рванул боекомплект. Броневик объят пламенем…