Любопытство наказуемо

— Прошу тебя, Бен, в разговоре с ней постарайся не употреблять слова «смерть». Она не смирилась с потерей ребенка, а если ты будешь говорить так, словно девочка умерла, она очень разволнуется. Да и что здесь удивительного? Ее тетки ведут себя так, словно ребенка не существовало вовсе; они не проявляют к племяннице никакого сочувствия и не оказывают никакой поддержки в ее горе! Люси по-своему отозвалась на ужасное событие; она отрицает его. Бен, этот дом очень… нездоровое место. Такое у меня возникло чувство.

— Состояние рассудка миссис Крейвен… — начал Бен, но вдруг замолчал, вскинул руку вверх и показал в сторону вересковой пустоши: — Что там такое? Пожар?

Я стояла спиной к пустоши; мне пришлось повернуться в ту сторону. Вдали к небу поднимался черный дым; он медленно расползался по голубому небу, как грязное пятно. Пожар! Он мог начаться только на пустоши, среди сухого вереска и утесника.

Донесся грохот колес; к нам с большой скоростью приближалась какая-то повозка. Мы завернули за угол и подбежали к воротам как раз вовремя: мимо, грохоча и раскачиваясь, проехал крытый фургон. Лошади бежали легким галопом. В пестро раскрашенном фургоне сидели местные жители, вооруженные березовыми метлами. Зрелище показалось мне необычным. Они напоминали собрание ведьмаков, которые направляются на свой таинственный шабаш.

К нам подбежал запыхавшийся Гринуэй:

— Пожар на пустоши, сэр… и вы, мисс Мартин. Вон люди едут, чтобы тушить его. Мистер Бирсфорд держит наготове все, что нужно; как только кто-то увидит дым, он зовет работников со своей фермы, и они сразу же мчатся к месту пожара. Они лучше любой пожарной команды. Правда, у нас здесь и пожарной команды нет. Ближайшая находится в Хайте.

Он прищурился и обратился к Бену с озабоченным видом:

— Понимаете, сэр, примерно в том месте, откуда поднимается дым, поставили палатку Бреннан и его жена. Бедная женщина по-прежнему там. Гослинг запретил ей уходить. Не нравится мне это!

— Что? — вскричал Бен. — Я должен немедленно туда попасть! Вы меня проводите?

— Тогда я пошел седлать, — предложил Гринуэй. — Нам с вами придется скакать туда верхом, сэр. Дорог там нет, двуколка не пройдет. Можно пойти и пешком, но это отнимет много времени.

Я увидела выражение почти комического ужаса на лице Бена.

— Гринуэй, я не умею ездить верхом!

Гринуэй пытливо посмотрел ему в глаза:

— Тогда я оседлаю для вас пони, если вы не возражаете. Она смирная, спокойнее обычных лошадей, а если и сбросит вас, то падать невысоко. Еще одна выгода!

Бена такая перспектива совсем не обрадовала. Он поспешно распрощался со мной и следом за Гринуэем зашагал к конюшне. Лужайка перед воротами была сухой, поэтому в ожидании, когда вернутся верхом Бен и Гринуэй, я села, расправив юбку, и стала смотреть, как дым расползается по небу. Я молилась, чтобы миссис Бреннан не пострадала на пожаре. Я не могла забыть эту несчастную, забитую женщину. Ветер переменился, и мне показалось, что я чувствую запах горящего утесника и вереска. Глаза щипало от мелких частичек пепла. Я вытерла выступившие слезы и задумалась. Может, уйти в дом? Интересно, быстро ли распространяется пламя. Не угрожает ли нам здесь опасность?

Скоро я услышала цокот копыт. Гринуэй, как мне показалось, взял себе одну из лошадей, которую обычно запрягали в экипаж; сейчас лошадь временно находилась без работы из-за сломанной оси. Бен с несчастным видом трусил следом на маленькой пони с овечьей шеей, которая раньше тащила двуколку.

— Я бы снял шляпу и помахал вам, мисс Мартин! — крикнул он, когда они проезжали мимо. — Но мне нужно держаться за гриву обеими руками!

Я улыбнулась и помахала им, хотя, по правде говоря, ничего веселого в той сцене не было. Они ускакали. Я с трудом встала, отряхнула юбку и поспешно направилась к дому, радуясь, что избавлюсь от едкого дыма. Я надеялась, что с Беном ничего не случится, но… Известно, что лошади боятся огня. Что, если его пони понесет? Занятая своими невеселыми мыслями, я вошла в дом через парадную дверь.

Еще в холле я услышала голоса из-за закрытой двери справа. Я знала, что там находится малая гостиная; там Люси пряталась от Лефевра. Раньше я уже заглядывала в малую гостиную; то была довольно мрачная комната, заставленная старой мебелью. Меня не удивляло, что ею предпочитают не пользоваться. Но теперь из-за двери доносились мужской и женский голоса. Я насторожилась. Ночью в день приезда я слышала в парке разговор мужчины и женщины… Может быть, сейчас в малой гостиной секретничает та же пара? Выяснить это можно было лишь одним способом. Тактичность и хорошие манеры запрещали мне входить, но я понимала: до тех пор, пока не увижу их, любопытство будет мучить меня… Я распахнула дверь.

Они сдвинули головы и, казалось, были поглощены серьезным разговором. Когда я ворвалась в малую гостиную, они сейчас же прервали беседу и повернулись ко мне. Я увидела доктора Лефевра и миссис Уильямс.

Мой приход явно им помешал. Они резко отстранились друг от друга. Лефевр первым взял себя в руки: