Любопытство наказуемо

— Бреннан охотно согласился помочь мне с подменой младенцев. Он заверил меня, что без труда пристроит девочку. Младенцев то и дело подбрасывают в разные заведения, как в частные, так и общественные… Он должен был сказать, что нашел брошенного ребенка. Кто докажет, что дело было иначе? В полночь я впустила его в дом; он принес своего мертвого ребенка. Моя племянница после родов была сама не своя. Доктор Бертон опасался приступа родильной горячки. Он прописал ей лауданум. В ту ночь я дала ей настойку, и вскоре она уснула. Ну а сиделка… — Кристина Роуч улыбнулась. — Поверьте, этих женщин я хорошо знаю. Я отнесла ей бутылку бренди, куда добавила немного лауданума, и сказала, чтобы она держала ее у себя в медицинских целях. Когда она увидела бутылку, глаза у нее так и загорелись. Я знала, что она напьется до бесчувствия, как только я повернусь к ней спиной… Так и вышло. В полночь, когда я вошла в детскую, сиделка храпела, сидя в кресле. Рядом стояла бутылка, в которой оставалась половина содержимого. Я вынула девочку из кроватки, раздела и завернула в шаль. Затем спустилась в парк, где меня ждал Бреннан. Я отдала ему ребенка Люси, а он мне передал свое мертвое дитя. Я отнесла мертвую девочку наверх и надела на нее рубашечку и чепчик, которые сняла с дочери Люси. На мой взгляд, младенцы выглядели совершенно одинаково.

— На ваш взгляд, но не на взгляд матери! — воскликнула я. — Люси с первого взгляда поняла, что это не ее ребенок!

— Очень досадно, — согласилась мисс Роуч. — Хорошо, хоть доктор Бертон, старый дурак, лишь мельком взглянул на мертвого младенца и с облегчением подписал свидетельство о смерти. Он заявил, что Люси бредит из-за родильной горячки; у нее галлюцинация, будто мертвая девочка не ее ребенок. Если сиделка что-то и заметила, она не такая дура, чтобы говорить об этом вслух. Знала, что у самой рыльце в пушку…

Кристина Роуч досадливо махнула рукой;

— Я надеялась… то есть мы все надеялись, что Крейвен не вернется с Востока. От ребенка мы избавились… Если бы его унесла какая-нибудь лихорадка, все стало бы так, словно этой дурацкой, ненужной свадьбы не было вовсе. Но нет, вам понадобилось вмешаться. Мало того что вы притащили сюда своего дружка-полицейского, который докучал нам своими нескромными вопросами, вы еще нашли жену крысолова! А теперь еще брат узнал, что Джеймс Крейвен удрал из Кантона и, возможно, уже вернулся на родину!

Она замолчала и с ненавистью посмотрела на меня.

— Джеймс Крейвен в Англии?! — воскликнула я. — Люси уже сказали?

— О да, — с горечью ответила мисс Роуч. — Я бы ни за что не сказала ей… и мой брат тоже. Мы бы постарались разыскать Крейвена и отправить его обратно, на Восток. Моей племяннице от этого было бы только лучше. Но ваш инспектор Росс настоял на том, что моя племянница должна все знать! И что хорошего из этого вышло? Люси то плачет от радости, то впадает в отчаяние, потому что Крейвен до сих пор не явился сюда, и она воображает всякие ужасы, которые могли с ним случиться. А если Крейвен все же явится, если Люси оставит нас и станет жить с ним? У них могут быть еще дети. Все, ради чего трудились и чего достигли поколения Роучей, перейдет в руки недостойного, никудышного игрока и его отродья! После того как Крейвена отправили в Китай, а Бреннан забрал ребенка, мне казалось, что все устроилось. А теперь все стало так же плохо, как раньше, если не хуже.

— Вы и крысолова убили, чтобы «все устроилось»? — спросила я. — Или опять скажете, что вашу руку направляла высшая сила?

— Чушь! — просто сказала мисс Роуч. — Не отрицаю, я подговорила его забрать ребенка. Зачем мне его убивать? Он все сделал превосходно.

Обе мы так пытливо смотрели друг на друга, что больше ничего не замечали. Вдруг дверь распахнулась настежь, и в комнату ворвалась Люси Крейвен. Лицо ее раскраснелось от гнева, глаза сверкали. Ее светлая коса распустилась, и волосы в беспорядке спадали ей на плечи.

— Я слышала! — закричала она. — Я слышала, как вы все рассказывали Лиззи! Я поднялась наверх, чтобы сказать Лиззи, что Джеймс вернулся в Англию, и услышала, что вы разговариваете. Я стала слушать и услышала все! Вы лгали мне! Вы забрали мою девочку и отдали этому негодяю! Отдали ему мою дочку!

Она вдруг схватила ножницы, лежащие на рабочем столе, и, разведя лезвия в сторону, метнулась к тетке.

Мисс Роуч так удивилась, что просто молча попятилась. Я подскочила к Люси, схватила ее за руку и закричала:

— Нет, Люси, не надо!

Трудно поверить, что хрупкое создание в приступе ярости может стать таким сильным. Мы боролись, наверное, несколько секунд, но мне показалось, что все продолжалось гораздо дольше. Не однажды острые лезвия мелькали в опасной близости от моего лица. Вдруг чьи-то руки схватили Люси за плечи и оттащили назад.