Любовь

Под камнем сим вкушает мир.

С господним рабом всё понятно, а вот что за «бригадир»? Хлебоуборочной бригады из крепостных крестьян?.. Нет! Оказывается, был такой воинский чин в русской армии – бригадир, нечто между полковником и генерал-майором. Отменён данный чин в ходе павловской армейской реформы за два года до рождения Пушкина.

Далее, весьма смутило меня четверостишие о целомудренных отношениях Ленского, влюблённого поэта, с его юной и румяной невестой – Ольгой:

Он иногда читает Оле

Нравоучительный роман,

В котором автор знает боле

Природу, чем Шатобриан…

Последнее слово, с большой буквы писанное, было для меня загадочным. Откуда мне было знать, что Шатобриан – писатель. Тогда я думал, что Шатобриан – это нечто вроде свода правил или даже более – непререкаемых истин. Вроде Морального кодекса строителя коммунизма, Талмуда, Библии или Конституции. И вот его-то автор знает слабо, а «боле» знает природу.

Оказывается, автор нравоучительного романа пишет о природе с удовольствием и знает её даже больше, чем Шатобриан, французский писатель, знаменитый своими описаниями природы51. Опытный чтец в четверостишии выделил бы ударением – «бОле».

Всё непонятное и не объяснённое отталкивает и нервирует неокрепший ум. Может быть, поэтому роман «Евгений Онегин» в разуме моём с первого раза не закрепился. Где-то через год я твёрдо помнил только школьный фольклор: оговорку – «Онегин, я тогда моложе и лучше качеством была» и отрывок из несуществующей грузинской оперы: «Онегин, я с кровать не встану, //Безумно я люблю Татьяну…»

Серкидон! А я ведь хотел написать о формуле любви применительно к Онегину, к Татьяне… Что же делать, утро-то моё закончилось?. . Уж простите меня, в другой раз отбатрачу. «Отдам я завтра сей оброк,//А нынче мыслить вышел срок» – это стихи. И совсем не Пушкина, как вы могли подумать невзначай…

Минутку…Серкидон! А Вы меня не спросили, а кто такой Языков52, упомянутый в дневниковой записи Вульфа? Третий участник счастливых увеселений. И он вспоминал это лето, как благословенное:

Певец Руслана и Людмилы!

Была счастливая пора,

Когда так веселы и милы

Неслися наши вечера.

И он был поклонником поэтического гения Пушкина:

На вороном аргамаке,

Заморской шляпою покрытый,

Спеща в Тригорское, один –

Вольтер, и Гёте, и Расин –

Являлся Пушкин знаменитый.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-10-

Приветствую Вас, Серкидон!

Так! Действуем быстро и по-деловому, бежим от затянутых вступлений и сладкозвучных песнопений. Где тут у нас формула любви? Где вы, Татьяна с ухажёром, ну-ка, что там у вас?..

Стоп! Стоп!.. Остановись, мгновенье, ты ужасно… Это же не наш стиль, Серкидон?

Так орудуют кумиры многочисленных охломонов, творцы экшена, предприимчивые новомодные борзописцы, как то: …………………………………………………………………………………………………………………

Проставьте сами над точками имена, мне заниматься этим претит. Эти господа без тени сомнения пробивают медными лбами двери издательств и не слышат за треском и топотом ни «горний ангелов полёт»53, ни «гад морских подводных ход…»54

Предлагаю Вам, Серкидон, войти в тему медленно и вдумчиво. Даже больше не войти, а вползти. Недаром же нам куда следует вложено «жало мудрыя змеи»55. И вползём не с парадного входа. Почему нужно начинать с Евгения? Потому что его именем назван роман? А почему с Татьяны? Потому, что принято писать сочинения о светлом образе Татьяны.

По-моему, не менее трагичен образ Ольги Лариной, наивной девушки, невинно пострадавшей от авторского произвола. Рукой Онегина застрелен её жених, выдана она замуж за проезжего улана, и тут же «Звонкий голос Оли//В семействе Лариных умолк». Отправлен в полк новоиспечённый супруг, и Ольга вместе с ним.

А ведь ничто не сулило такого лихого поворота судьбы…

Впервые имя младшей дочери семейства Лариных упоминается, когда автор вдохновенно живописал её жениха. Молодого человека, наделённого поэтическим огнём. Ну, не царский ли подарок – поэт, влюблённый с малых лет. «Богат, хорош собою Ленский» давным-давно и с радостью свыкся с мыслью о том, что Ольга его судьба:

Так в Ольге милую подругу

Владимир видеть привыкал;

Он рано без неё скучал

И рано по густому лугу,

Бродя без Ольги, меж цветов

Любил искать её следов…

Поэт остался верен своему чувству и когда «Он с лирой странствовал на свете; //Под небом Шиллера и Гете». Значит, не так плоха «меньшАя дочь соседей бедных». Чем-то прельщал сей «предмет и мыслей, и пера, и слёз, и рифм et cetera». Ведь нельзя же воспеть пустое место?

Скептик скажет: «Поэт всё сможет. И пустое место может полюбить». Но любого, самого отъявленного скептика, а то и мизантропа, убедит и растрогает партия Ленского в исполнении непревзойдённого тенора Сергея Яковлевича Лемешева56. До шестидесяти лет выходил певец на сцены – большие и малые – и в разных городах голосом, подобным голосу Орфея, пел своим белокурым Эвридикам. Партнёрша была то ослепительно молодой, то из-под её парика выбивались седые прядки, но они не виделись и забывались, когда набирал силу чарующий тенор:

Я люблю Вас, я люблю Вас, Ольга,