Любовь бандита или Роман с цыганом

Удивительно, подумала девушка, когда работаешь в кабинете днями и ночами, то помнишь все рабочие номера и контакты, голова-компьютер работает на сто процентов, даже мысли о еде, сне и отдыхе приходят лишь тогда, когда в глазах начинает двоиться. Но после закрытия дела, Соня сдала. Теперь она чаще читала лекции студентам, работала над научной работой и все реже бывала в суде. По настоящему интересных дел было мало. Ей казалось, что даже студенты смотрят на неё с сочувствием, а что говорить про обвиняемых. Соня стала постоянно ходить на тренировки, чаще общаться с Валей, постигать японскую философию боя и медитации.

Теперь Соня не помнила рабочих телефонов коллег, но точно знала японские команды, счёт до десяти и названия ударов.

Анатолия взять в свою новую жизнь она забыла.

– Вечер добрый, Калашникова. Петров на месте? Ясно. Спасибо.

София положила трубку домашнего телефона на диван. Очень странно. Перевели в другой отдел, другого района. Почему мне не сказал? Видимо, побоялся расстраивать, ведь сейчас дела у неё на работе были не ахти и чуткий друг решил не давить на больной мозоль и не хвастаться повышением по службе.

С тяжелыми мыслями о себе, о друге, о странном понятии «карьера», девушка приняла душ и легла спать.

Праздновать день рождение тренера решили снова в ресторане «Михаил». Владимир, лучший и единственный друг Егора Левина, владельца судов, газет, пароходов, каждый год протестовал. И каждый год 5 февраля лучшие бойцы школы киокушин, приближенные ученики и семья Егора поздравляли Владимира с праздником. Ему по душе была природа. Володя мечтал о шашлыках, пиве, реке и удочке, чтобы молодёжь гоняла мяч, а те, кто постарше вели неспешные беседы в тени вековых сосен, прячась от ароматного зноя лета с запахом нагретой хвои, полевых цветов, вкусом ягод и хмельного разнотравья. Но пятое февраля навсегда расставило все точки над и. Владимир завидовал летним именинникам, даже поздняя весна и ранняя осень вызывали в нем добрую улыбку и мысли про реку и удочку. Но каждый раз из года в год серым, морозным, ветреным, порой слякотным и грязным утром, именинник вставал и шёл за цветами. Купив букет роз, Володя заводил старенькие жигули и вёз букет на Тверское кладбище, поздравить с праздником маму и папу, которых похоронил десять лет назад. Переехав в Москву, Володя не изменил своим традициям, он знал, что тверской цветочный магазин отправит с курьером самый огромный букет роз на могилу. И если раньше он праздновал день рождения только с семьёй Егора, то теперь он проводил свой день рождения с любимыми и наилучшими учениками. Самые преданные и сильные ждали этого праздника, иметь честь поздравить своего наставника и своего тренера. Егор отдавал в распоряжение весь второй этаж, где была церемония награждения чемпионов, несколько речей о достижениях школы, обязательно приглашённые тренера и бойцы других стран. Это был праздник спорта, а не банальная попойка. Валя упросила тренера пригласить Соню.

Валя знала, что подруга новичок без году неделя, таких, непроверенных и зелёных на праздник не допускали, но к удивлению Володя согласился.

– А твоя новая, рыжая подруга? Ну пусть приходит, посмотрит, как чемпионы отдыхают.

От неожиданности легкой победы Валентина хлопала глазами.

– Симпай, спасибо, ос. – Валя по-японски скрестила руки и сделала тренеру поклон.

Владимир поклонился в ответ.

– Давай, до завтра, не опаздывать. И предупреди, что у нас спиртного не пьют.

У Сони стучало сердце и дрожали руки. Она не говорила Вале, как ей понравился тренер, в тот самый первый день, в тот миг, когда она только вошла в зал и увидела спарринг Вали и засомневалась в её победе. А он был рядом, он ответил, что Валя победит и улыбнулся. И Соня пропала. Именно в тот момент она поняла, что это и есть мужчина её мечты. Мужчина за которым она будет, как за каменной стеной, маленькой и беззащитной. София поняла, что она останется здесь, даже если невзрачная, злая девочка Валя вышибет ей все мозги своими гуттаперчевыми ногами.

И вот сейчас она стояла в шикарном красном платье с головокружительным декольте, рыжие волосы копной обрамляли её бледное, аристократическое лицо, словно корона, зеленые глаза блестели изумрудами, а она мямлила мужчине мечты поздравление от которого хотелось раскрыть рвотный пакетик.

Вручив подарок, Соня пожала Владимиру руку и вернулась к Вале за столик.

– Валька, позорище, я не понимаю. Я никогда не заикалась. Лучше бы провалилась на месте.

В глазах девушки стояли слезы, вот вот готовые хлынуть из глаз. Хрусталь блестел ослепительным отблеском дорогих люстр, канапе с красной икрой, рыбой и зеленью стояли нетронутыми. Маленькие французские пирожные были затейливо украшены кремовыми розочками ручной работы. Но все это было чепухой для влюблённой и растроенной Сони. Она теребила накрахмаленную до хруста салфетку и жаловалась Валентине на свою никчемность и косноязычие.