Любовь без памяти

– Так ты на меня обиделась из-за того, что я не принес пирожные? Надя, ну, здесь нет ничего удивительного. Я встретил Галю, мы помирились, мне было не до сладостей.

– Мог бы рассказать мне, что помирился с Галей!

– Зачем ? – удивился Саня.

– И телефон выключил!

– У меня его украли, как раз у кондитерской.

– А когда я отправила смс “Где ты?”, ты спросил, кто это?

– Так украли же телефон! Сим-карту я восстановил, но все контакты были в памяти телефона. Наизусть я твой номер не помню.

– Почему ты мне больше не звонил?

– Я помирился с Галей. Как я могу с тобой видеться, если я помирился со своей девушкой?

– Ах, она твоя девушка! А я тогда кем была?

– Другом.

– То есть все время я была для тебя другом?

– Да, насколько это возможно для девушки. – Саня коротко рассмеялся, а потом внимательно на меня посмотрел, – Надь, ты не шутишь? Ты правда думала, что я тебя бросил? В смысле, будто бы мы встречались?

– Да, – я растерялась.

Спокойный голос Сани, внимательный взгляд сделали свое дело.

Я сидела на скамейке в зеленом-презеленом парке, щурясь от солнца. Мимо проходили мамы с колясками, лаяли смешные маленькие собачки. День казался чудесным, а все люди – хорошими. И мне стало казаться, что с Саней у нас всего лишь был секс по дружбе… И в эту минуту мне все было ясно и понятно, и не хотелось злиться.

Саня еще немного поболтал о всякой ерунде, потом откланялся и широким шагом пошел к новому кинотеатру, на свидание с Галей.

А я не знаю, что делать. Не в том смысле, какие дела придется решать сегодня, куда идти, чем заниматься. Я не могу понять, что со мной не так. Почему я влюбляюсь в каждого, кто мне улыбнется. Мне ни разу не приходило в голову, что я для них всего лишь друг, знакомая, кто угодно, только не любимая. Мысли о человеческом несовершенстве так сильно увлекли меня, что я не заметила, как пришла домой. Родители были в хорошем настроении, мама суетилась на кухне, папа носил в квартиру соседские стулья. Оказывается, родители все-таки решили отметить годовщину знакомства. Как-никак юбилей – тридцать лет. Надо же, познакомились в четырнадцатилетнем возрасте и до сих пор вместе. А ведь по ним не скажешь, что они терпеливые люди.

К счастью, я уже вышла из того возраста, когда на каждом празднике надо читать стихи, петь, плясать, чтобы гости умилились умному и артистичному ребенку. Наоборот, теперь меня неохотно пускают к гостям. Дескать, я много говорю, а думаю наоборот мало. Меня устраивает, что родители не зовут меня на праздник, где собираются их коллеги, начальники и прочий скучный народ.

Я надела красную майку, белые шорты, босоножки и отправилась навстречу с Леной. Мы договорились устроить соревнование по поеданию мороженого. Люблю Ленку за то, что с ней не нужно быть взрослым человеком. Достаточно вести себя по-человечески, и все, больше никаких критериев нет.

– Как тебе удалось вырваться с работы так рано? – спросила Лена, бросив сумочку на соседний стул.

– Да ничего сложного – меня уволили.

– Вот как? – удивилась Лена, – а я думала, когда люди планируют освободится пораньше, они отпрашиваются у начальства, а не увольняются. Предупредила бы, я бы принесла тебе утешительный подарок.

– Ну, знаешь ли, я не планировала, что меня уволят. Все как-то быстро и неожиданно произошло. С утра директриса была ангелочком, один телефонный звонок, и она превратилась в монстра. Оно и к лучшему, что я лишилась работы. Давно пора подыскать более теплое местечко, а я все никак не решалась. Откладывала до своего дня рождения, до маминого, до папиного, до праздников. Так сама бы и не собралась.

– Хочешь, поговорю с папой? Он может тебя устроить в нашу фирму.

– Кем?

– А кем хочешь?

– Финансовым директором.

– Финансовым директором не получится, – серьезно ответила Лена, а если секретаршей финдиректора?

– Похожие вакансии, – усмехнулась я, – нет, спасибо, Лен. А то вдруг мне придется дружить с тобой не из-за схожести интересов, а из-за боязни потерять работу.

– Как это? – удивилась Лена.

–Как это? Тебя что никогда не обманывали, не использовали в корыстных целях?

– Не знаю. Вроде бы нет.

– Наивный ты человек, – вздохнула я, – просто не верится. А ведь все говорят, что наивней меня никого нет!

– Кто говорит?

– Всякие – разные.

– А почему ты слушаешь всяких – разных?

– Ой, Лен, давай уже есть мороженое.

Лена пожала плечами, открыла сумочку, достала фотографию.

– Это мой брат.

– Совсем не похожи, – я поднесла фотографию ближе к глазам, силясь найти хоть одну похожую черту у Лены и запечатленного на фотографии парня.

– Он мне не родной. Мой папа раньше жил с его мамой. Мне было пять, а Тимуру восемь. Я по нему очень скучаю.

– Почему не встретишься?

– Он не хочет. Первое время после развода родителей мы часто виделись. Потом он получил травму, у него проблемы с ногами. Уже полгода он в инвалидной коляске. Сказал, пока не встанет на ноги, никого не хочет видеть.

– А если он вообще никогда не встанет?

– Он выздоровеет.

– Что говорят врачи?

– Не знаю, он не рассказывает.

– Ты не знаешь, какое у него здоровье и уверена, что он выздоровеет?

– Я знаю, какой у него характер.