Любовь без памяти

– Ценю ваше чувство юмора, – пробормотала я, неловко поднялась и пошла к двери.

– Не кисни, Надежда, у тебя все получается, – ободряюще сказал начальник.

На рабочем месте ждала Милена Андреевна.

– Ну как?

– Отлично! – я бросилась ей на шею, – огромное спасибо! Чтобы я без вас делала!

– Вот видишь, я же говорила, ты быстро все освоишь, – довольно сказала Милена Андреевна.

– И чему вы радуетесь, – холодно сказала секретарша, – бухгалтер ничего не понимает в своей работе, из-за таких дилетантов, как ты, Надежда, тормозится развитие нашей фирмы. Я не понимаю, почему ты до сих пор не ушла.

– А ты, Ленусик, собирай свои слюни в бутылочку, потом продашь за хорошие деньги. Змеиный яд, говорят, в цене, – ответила Милена Андреевна и повела меня в столовую.

Мы съели по кусочку торта, обменялись новостями.

– Как на Вас смотрит охранник, – хитро улыбнулась я, – вчера, когда вы вышли из машины, у бедного парня глаза горели, как фары.

– Он молоденький еще, – повела плечом Милена Андреевна, – думаешь, сколько мне лет?

– Тридцать?

– Больше.

– Тридцать два?

– Тридцать семь, а тому юнцу годков двадцать пять. Оно, конечно, неплохо в некоторых случаях, но мне интрижки ни к чему. А вот у тебя есть молодой человек?

– Нет, – я погрустнела.

– Скоро будет, – уверенно сказала Милена Андреевна, – я безошибочно чую чужое счастье. Ты поторапливайся, Надежда, а то влетит нам от Анатолия Петровича, до обеденного перерыва далеко, а мы тут кофий распиваем.

Когда мы вернулись в свой отдел, мимо нас прошла довольная Лена. Следом за ней вышел Анатолий Петрович, он строго посмотрел на нас и сухо сказал:

– В рабочее время надо работать.

– Надя переволновалась, у нее упал уровень сахара в крови, пришлось отпаивать сладким чаем, – сказала Милена Андреевна.

– Берегите себя, Надя, – Анатолий Петрович моргнул и пошел дальше.

– Зачем вы обманываете? – спросила я.

Милена Андреевна закатила глаза и села за стол. Я постояла немножко, дожидаясь ответа. Его не последовало и мне ничего не оставалось, как опять усесться за компьютер. Думаю, через месяц я сбегу.

37

Мама то и дело выкрикивала какое-нибудь ругательство. Папа терпел-терпел, потом гаркнул так, что замолкла даже мама.

Родители решили сделать ремонт в гостиной. Самостоятельно. Причем не только побелить потолок и поклеить обои, но еще использовать модные дизайнерские штучки. Я предупредила, что лично мне ремонт не нужен, я голосую за минимализм, поэтому в обсуждении стратегически важных вопросов я не участвовала, а была обычной девочкой на побегушках.

Анюта пыталась помочь, но родители ее выдворили со словами: “Ты гостья, нечего тебе дышать краской и собирать пыль. Иди, погуляй”.

К ужину я представляла жалкое зрелище: волосы покрыты известью, одежда в пятнах, взгляд – замученный. Звонок в дверь раздался именно тогда, когда я окончательно утратила человеческий облик и превратилась в пугало. Итак, я поковыляла к двери, на ходу приглаживая волосы. Неожиданным гостем оказался… Тимур.

– Привет, – сказал он после минутного молчания.

Вместо ответа я закашляла и жестом пригласила войти. Тим уверенно перешагнул порог, огляделся.

– У нас ремонт, – виновато сказал я.

Тим кивнул и выжидающе на меня посмотрел.

– Я рада, что ты приехал, – неловко сказала я.

– Надо было предупредить, прости, из головы вылетело.

– Ничего страшного. Проходи.

Мы разговаривали тихо, в гостиной наоборот было очень шумно. Родители не услышали, что в квартире есть посторонний, поэтому продолжали ругаться. Затем, судя по звуку, мама пнула рулон обоев и вышла в прихожую. Увидев Тима, мама прижала руки к груди и замерла.

– Здравствуйте, меня зовут Тимур. Извините, что поздно…

– Лучше поздно, чем никогда, – сказала мама и юркнула обратно в гостиную.

– Это твоя мама? – спросил Тимур.

– Да. Проходи в комнату. Я вымою руки и приду.

В ванной комнате я пробыла гораздо дольше, чем того требует мытье рук. Я смыла грязь, потом села на пол, пытаясь успокоиться. Наконец я поняла, что чем дольше оттягиваю встречу, тем больше волнуюсь. Надо решиться.

Тимур стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы ветровки. Если он и волновался, то искусно это скрывал. Я протянула руку. Не то чтобы я всегда обмениваюсь рукопожатием, просто мне было необходимо прикоснуться к Тимуру. Он легко пожал мою руку, вежливо улыбнувшись при этом.

– Если честно, я здесь проездом. У меня осталось максимум пять минут, – сказал он.

Я промолчала.

– Извини, если тебя это расстроило, – продолжил он, – я не помню, какие у нас с тобой были отношения. Кто ты, с кем живешь…. Я сомневался, стоит ли вообще идти сюда. Вдруг, ты будешь мне не рада.

– Я? Не рада?

– Надя…

Мы стояли друг напротив друга. Мои глаза заволоки слезы, и я не могла рассмотреть Тима, как следует. Он виделся размытым силуэтом, привидением, которое сейчас исчезнет.

– Кем мы приходились друг другу? – спросил Тим.

Я молчала.

– Я был твоим другом? Женихом? Какие отношения были между нами?

Тимур подошел, приподнял мою голову.

– Ответь что-нибудь, Надя.

– Я не хочу, – с трудом выговорила я, – не хочу с тобой разговаривать. Я не могу слышать твой официальный тон.