Любовь бывает разной (СИ)

Мои колени подогнулись, и если бы не сильные и надёжные руки мужа, встреча с полом была бы очень болезненной. Сознание заволокла туманная дымка, я видела и слышала происходящее вокруг, но всё проходило мимо, не задевая. Над моим телом суетились какие-то люди, что-то говорили, возможно, звали меня, но это было не важно. Темнота уже накрывала меня с головой, обещая покой. Последнее, что проскользнуло на задворках сознания — моё тело куда-то несут. И все…

Я плыла между звёзд, вокруг клубилась тьма, но страх не приходил. Темнота, как мать, тихо ласкала, убаюкивала меня своими прикосновениями. Вот бы остаться здесь навсегда: вдали от всех этих страстей, вдали от сходящего с ума отца, от необходимости снова переживать мой личный кошмар.

«Как он не понимает: это больно — находиться рядом, но не иметь возможности прикоснуться, обнять, сказать, как скучаю, и в то же время бояться увидеть в глазах Али, как рушится его жизнь и доверие ко мне! Я же обещала ему, что никогда не предам. Может, если я останусь в этой реальности, у Али будет все хорошо. Он найдёт милую девушку, которая сможет дать ему больше, чем я. Он заслуживает настоящего счастья, а не его подобия. Что я могу ему предложить? Вероятно, умереть — это лучший выход…»

Мою тишину нарушила тихая песня.О чём мечтать? К чему теперь стремиться?

Душа, устав, решила отдохнуть,И сердце утомлённо стало биться…О, если б сном волшебным мне уснуть.Уснуть, чтоб снова встретиться с тобою,(Ведь сон порой реальнее, чем жизнь)И я шепчу с той нежною любовью:

«Вернись ко мне, любимая, вернись».Забьётся сердце трепетно и страстно,Душа взлетит к высоким небесам —Мы обретём утраченное счастье…Ах! Как хочу я верить чудесам!

Уж чудо то, что подарила ты мне ласкиИ в сердце навсегда оставила свой след.Но ты ушла. И нет той дивной сказки.И жизни без тебя, любимая, уж нет.[1]

Голос певца завораживал. Он манил к себе, и я, как тот самый мотылёк, не могла не откликнуться на зов. Моя душа словно стремилась слиться с душой поющего. Помогая волшебному голосу, я с неожиданным упорством, как могла, разгоняла тьму. Нет, она не спешила оставить меня, но я была настойчивее.

Вернувшись в реальность, первое, что я увидела, — это склонившееся надомной уставшее лицо Алистера. По его щекам медленно катились соленые слезы. Круги под глазами, щетина — весь его помятый вид кричал о том, что сон стал для него недоступной роскошью. Он ещё не понял, что я пришла в себя, его глаза были закрыты от нахлынувших эмоций, и он пел, как в последний раз.

С трудом подняв руку, я осторожно дотронулась до его лица.

— Али, — говорить было тяжело, в моё горло будто кто-то насыпал свежей земли, — я здесь, я с тобой. Всё хорошо.

Стремительно открывающиеся глаза, и вот уже он самозабвенно обнимает и целует меня, прижимает к себе так крепко, что кажется, мне скоро будет не хватать кислорода. «Боже, как я рада снова его видеть! Какой же я была дурой, думая, что моя смерть принесёт ему счастье!»

— Моя милая, любимая, хрустальная Лиссочка, — после каждого слова следовал поцелуй в лоб, в нос, в губы — куда угодно, лишь бы касаться меня. — Как же ты меня напугала. Я боялся, что ты не захочешь возвращаться. Не уходи, пожалуйста. Ты нужна мне, слышишь? Больше жизни нужна.

Глядя по спине взволнованного, плачущего мужчину, я чувствовала себя виноватой. Он всегда был сильным, несмотря на обстоятельства. А сейчас передо мной почти сломленный человек, и виновата во всём только я. В детстве мама рассказывала об ушедших в межмирье эльфах, но я не верила ей, а сама чуть не ушла.

Дивный народ живёт очень долго. Чистокровному эльфу сложно умереть, а самоубийство у них не в чести. Единственным слабым местом являются наши эмоции, они гораздо сильнее, чем у обычного человека. Особенно это касается несчастной любви.

Все в нашем мире слышали сказания о надменных, прекрасных и холодных красавцах. Мало кто знает, что на самом деле внутри них всегда бушует целый ураган страстей, но они вынуждены держать свои эмоции под контролем, иначе им уготована страшная участь, которая хуже, чем смерть.