Любовь, чакры и мармелад

Да нет, это здорово. Я даже не знала, что такие бывают. Просто я думала, ты какой-нибудь арт-менеджер или… дизайнер, в общем… У вас же в Питере все творческие личности собираются.

– 

Не-е-е… Я детей люблю, особенно малышей.

Элине пришла в голову забавная, хоть и не очень приличная шутка.

– 

Я серьезно,– неправильно истолковала ее смешок Аня. – У меня к каждому особенный подход. Я как будто чувствую, отчего они плачут. Не знаю, как это объяснить. Просто знаю, у кого животик болит, кому песенку надо спеть. Может, из-за того, что я им помогаю появиться на свет, нас связывает какая-то энергия,– она улыбнулась, но не загадочно, как раньше, а слегка смущенно и трогательно.

– 

У меня фотографии с каждым есть. Пять малышей. Три мальчика и две девочки. А в перерывах я путешествую. Жду следующую мамашку.

– 

Обалдеть! Ты– просто герой!– Элина с восхищением пожала Анину руку, и та

слегка покраснела.

– 

Прямо, тоже мне геройство.

Они едва не опоздали на собрание.

– 

Побежали.

Одноэтажный коттедж напротив столовой состоял из трех просторных залов, названных именами индийских божеств. Собрание происходило в зале Ганеши– божества, изображаемого с головой слона и четырьмя, восемью или шестнадцатью руками. «В восточной философии Ганеша уничтожает препятствия на пути тех, кто стремится к успеху. А еще он усмиряет гордыню и эгоизм»,– все это Аня успела рассказать приглушенным голосом, пока они усаживались на квадратные коврики, заранее разложенные ровными рядами по залу. На стене над сценой висела большая фотография Гуру– пожилой полнощекий мужчина с внимательным острым взглядом. Алтарь с правой стороны сцены состоял из центрального изображения Ганеши в окружении картинок и статуэток других божеств, цветов и фруктов. Элина засмотрелась на красочные, изобиловавшие яркими деталями, сюжеты. Девушки выбрали места в среднем ряду, у окна. Зал был полон, мужчины точно по негласной договоренности заняли сегмент с правой стороны. Остроносая короткостриженая свами с родинкой на щеке прошла по залу и села на краю сцены, скрестив ноги. Все последовали ее примеру. После приветствия «ом» свами предложила провести короткую медитацию. Под ее мерный, похожий на музыку флейты, голос Элина закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на дыхании. Тут и там раздавались приглушенное шмыганье, чихи, ерзанье; кто-то слишком громко сопел. Потребовалось не менее пяти минут, чтобы посторонние звуки стихли. Еще пять минут были приятными, в хрустальной тишине, наполненной человеческим теплом. Потом у Элины затекла ступня, она упорно старалась не обращать внимания, но свинцовая тяжесть действовала на нервы; потом колено начало беспокоить. В последнее время оно вело себя нестабильно. Концентрация упала. По видимому, не у нее одной. Возобновилось шмыганье, кашель, тут и там заерзали, вытягивая ноги. Элина взглянула на соседку одним глазом– Аня не шевелилась и казалась абсолютно умиротворенной. Элина хмыкнула и снова закрыла глаза, приняв нужную позицию. На ее счастье, через несколько секунд раздался спасительный «ом», означавший окончание медитации. После медитации пели песни, которые назывались киртаны– гимны индийским божествам. Петь было гораздо веселее. Слова хоть и были непонятные и непривычные к произношению, но мелодии– красивые. Особенно одна, длинная, ее пели последней и свами называли ее «церемонией огня». Они проносили по залу зажженную свечу. Огонь символизировал очищение пространства от негативной энергии, а человека– от дурных мыслей. Было в этом мотиве что-то, щекотавшее душу Элины, что-то как будто знакомое, но давно забытое. Такое звучание, от которого и радостно, и грустно одновременно, и слезы наворачивались на глаза. После пения киртанов свами рассказала, как пройдет следующая неделя. Утренняя и вечерняя медитации обязательны для всех, и для гостей, и для учеников ашрама. Гости, приехавшие только на семинар, могут посещать хатха-йогу– практику физических упражнений– по желанию. Завтрак накрывали в девять, ужин– в семь вечера. Отбой– в двадцать два ноль-ноль. В течение дня– лекции и практические занятия в рамках семинара «Йога против травм» и занятия для будущих инструкторов йоги. Вечер завершился кратким представлением каждого из гостей.

Первой на сцену выскочила Пиратка. На ней были все те же ярко-красные шаровары и короткий коричневый топ, из-под которого торчала полоска живота с пирсингом в пупке. Она с гордостью сообщила, что зовут ее Кора, она приехала из Австрии и по профессии она– астролог. Ищет смысл жизни и в своих поисках перепробовала многое, включая наркотики всех видов. Тут она сделала паузу, оценивая эффект от своих слов. «Но нигде»,– продолжала она,– «не нашла ответа на свои вопросы, поэтому теперь решила обратиться к восточной философии. Приехала на курс инструкторов йоги, потому что слышала много хвалебных отзывов о преподавателях.» Как же,– хмыкнула про себя Элина. – Хочет набраться информации, а потом продавать под своим соусом. Пиратка и есть.