Маленькой Диане было четыре года, когда она неожиданно изъявила желание пойти в садик. Я решила не перечить ей в этом. Надо было видеть, как терпеливо она проходила медкомиссию, сдавала болезненные анализы ради того, чтобы оказаться в детском саду. С каким воодушевлением она отправилась туда в первый раз! Мне даже стало немножко обидно, хотя я и не показала этого. Однако уже после обеда в первый же день мне позвонили с просьбой забрать мою девочку, так как она сильно плачет и не может успокоиться. По дороге домой я спросила у Дианы, что так расстроило ее? Сначала она не хотела говорить, но на следующий день призналась: «Мама, там одна воспитательница добрая-добрая, а другая злая-злая. Такая злая, что я ее злости испугалась. А еще там дети говорят плохие слова и забирают друг у друга игрушки. А еще мальчики и девочки должны садиться на горшки в одной комнате – это же неправильно, ведь мы разные!» Казалось бы, все это мелочи, привыкла бы моя Диана, но я не хочу, чтобы она привыкала к такому – к злости, к проявлению агрессии и грубости, к отсутствию нормального природного стеснения между разнополыми людьми. Ведь я в ответе за то, какой вырастет моя дочь, так пусть она растет на примере добра и любви.
И в моей жизни был горький опыт общения с учительницей: услышав, как надо мной смеются девочки, из‑за того что я не сдала копейку на день рождения (тогда копейка была в цене, за одну копейку можно было купить целый коробок спичек, пять копеек стоил пирожок и пять копеек стоил билет в кино), вместо того, чтобы остановить детей, учительница вместе со всеми посмеялась надо мной, и эту копейку одноклассники вспоминали до самого конца моего десятого класса. И даже через тридцать лет вспомнили. А был ли повод смеяться? Вот видите, такую мелочь детская память хранит всю жизнь. Поэтому детский опыт неизмеримо важен для всей нашей жизни.
Мир после смерти. Мир любви