Любовь для дурочки

«И заодно соблазнять», — невольно мелькнуло в голове у Алины, так как её взгляд то и дело срывался на скольжение по красивому полуобнаженному мужскому телу.

Вслух же, естественно, сказала другое.

— Хорошо. Тогда я пошла.

— Иди, — сказал он и подвинулся, пропуская Алину на выход.

Еле сдерживая себя, женщина как ошпаренная выскочила за дверь. Прижавшись спиной к стене, снова представила его тело: как касается своими пальчиками мускулистого красавца и, боясь смотреть в глаза Кириллу, опускает взгляд в пол… как при этом полотенце, скрывающее бедра мужчины, падает…

Алина зажмурилась, а потом, усмехнувшись своим мыслям, ментально отшлёпала себя за столь откровенную картинку и… пошла пить лекарство.

Когда Кирилл вышел из душа, уже одетый, с чуть влажными волосами, приятно пахнущий лёгким мужским парфюмом, заставляющим сердце женщины трепетать и падать к его ногам, и заглянул на кухню, то обомлел. Алина, проигнорировав его указания, вовсю трудилась над завтраком.

— Алина! Да ты что? Я же сказал тебе идти отдыхать.

— Я прекрасно себя чувствую и сейчас в состоянии приготовить завтрак. По крайней мере, сегодня. Правда я не спросила, что ты обычно ешь по утрам, поэтому готовила тебе как для себя. Просто когда с Сережкой жили, обычно он завтраки готовил, так что разбаловал меня. Сегодня на столе обычная сыро-мясо-овощная нарезка, оладушки вот сделала… могу ещё яичницу или омлет пожарить…

Кирилл взъерошил свои волосы и, ни слова не говоря, подошёл к Алине настолько близко, что она совсем растерялась и захлопала глазами. Чуть помешкав, обнял за плечи и, бережно прижав к себе, потерся щекой о её волосы.

— Я ничего не хочу. Мне главное быть рядом с тобой, хотя бы вот так, как друзья.

Алина, не сумев сдержаться, задышала часто и прерывисто.

— Кирилл. Я после ночи… ещё не умывалась, в душе не была… чувствую себя в таком виде очень неловко. Поэтому прости… но я сейчас не готова… — попыталась она остановить его. — Кирилл, — она снова позвала его, так как не почувствовала отклика на ранее сказанные слова… — Кирилл! Не надо сейчас ничего, — уже жалобно, дрожащим голосом попросила Алина. — Я не хочу ни говорить, ни думать о новых отношениях. Прошу, не начинай снова.

— И кто тебе сейчас про это говорит? — с удивлением, практически достоверно и качественно сыгранным по школе Станиславского, произнес он.

Однако, несмотря на отменную игру, лукавство в его словах Алина уловила и снова сделала слабую попытку от него отстраниться.

— Не убегай, прошу, — прошептал он ей на ухо, щекоча горячим дыханием её нежную кожу.

Его мягкий голос обволакивал её покоем и надежностью. Все проблемы отступили куда-то на задний план.

— Кирилл… Кирилл… давай всё оставим на потом, — прошептала она, пытаясь вырваться из-под колдовства его голоса. — Нам как минимум нужно привыкнуть друг другу, как раньше… поговорить… обо всем, что произошло.

Мужчина нехотя ослабил объятья, но до конца так и не выпустил, прислушиваясь к упоительным ощущениям.

— Ты права. У нас накопилось много вопросов друг другу, и нам, конечно же, их нужно обсудить. И я тебя понимаю. Сейчас разговаривать обо всем, что произошло в наших жизнях, очень сложно, — шептал он.

Алина, изнемогающая от творимой мужчиной магии чувств, практически с тоской ожидала освобождения от нахлынувших на неё эмоций. Её била мелкая дрожь, и от этого она никак не могла сосредоточиться на своих желаниях, на том, чего же она в итоге хочет от Кирилла. Да, она просила дать ей время для обдумывания возможности их совместного будущего, но точно так же она не хотела отказываться от его бережных, но в то же время очень надёжных, крепких объятий.

Кирилл же, чуть помедлив, легко, без обязательств поцеловал её в висок и со вздохом отстранился.

— Давай завтракать. Садись. Я кофе сам сварю, в турке. Где она у тебя?

— Прямо за тобой, в шкафу, — пробормотала Алина, всё ещё находясь под впечатлением только что произошедшего.

— Хорошо, — так и не отводя взгляда от Алины, Кирилл сделал шаг назад, развернулся и, открыв дверцу шкафа, сразу же увидел турку.

— А я быстро, в душ, — произнесла женщина, найдя достойный повод ретироваться с поля боя их чувств, надеясь смыть спасительной водой с себя воспылавшее искушение и погасить летящие из неё искры переполняющих её эмоций.

Через пятнадцать минут они уже сидели за столом и завтракали. Сначала молчали, испытывая обоюдную неловкость от собственной несдержанности, а потом, чтобы как-то разрядить обстановку, Алина поинтересовалась.

— А ты винами давно увлекаешься?

— Давно, — охотно поддержал нейтральную тему мужчина. — Так уж получилось, что чем больше у нас становилось денег, тем чаще мы стали сталкиваться с потребностью хорошо разбираться в том, что мы пьем. Вот постепенно и увлеклись…