Любовь для дурочки

— Ты позавтракала? Я тогда сейчас принесу послание отца, чтобы ты убедилась, что мы с Кириллом уже давно вправе стать близкими, очень близкими… Однако до сих пор соблюдаем все необходимые правила приличия.

И Алина, встав из-за стола, отправилась за письмом. Спустя пару минут, вручив его девушке, принялась убирать со стола.

— Только прости, это письмо очень личное, — произнесла Алина. — Может, тебе что-то в нем не понравится, но оно вообще не было предназначено для чужих глаз.

— Я понимаю, — сказала гостья, пока ещё так и не решаясь развернуть его.

— Надеюсь, что Сережка, царствие ему небесное, не станет на меня за это обижаться. Я дала его тебе только для того, что бы ты понимала, что твой отец всё знал и сам хотел, чтобы мы с его другом были вместе.

Зашуршали листы бумаги. Это Вирра развернула письмо.

— Папкин почерк, — услышала она шепот падчерицы.

Пока девушка читала, Алина убрала со стола, а потом села напротив и посмотрела на гостью. Вирра плакала. По всей видимости, она уже не первый раз перечитывала письмо, так же, как когда-то это делала Алина. Спустя какое-то время девушка нехотя положила на стол послание и подняла глаза на сидящую напротив неё женщину.

То, что та увидела в глазах баловницы мужа, поразило её до глубины души. В них читалось не сожаление о раскрытой тайне, а неприкрытая злость и… ненависть. Увидев это, Алина мысленно содрогнулась…

— Что? — спросила она Вирру.

— Я даже не представляла, что папа мог так унижаться.

Женщина ахнула.

— Да ты что? Где ты видишь унижение? Он просто рассказал, как все было…

— Рассказал, как всё было? — перебив Алину, истерично закричала она. — А кто подтвердит, что так и было?

— У меня нет повода сомневаться в том, что твой отец написал правду.

— Ага! — со злорадством закричала она. — Ты сказала «твой отец», а не «Сережа», не «мой муж»… Значит, ты уже и не ассоциируешь его таким образом!

— Вирра! Не передергивай, — растерялась Алина. — Ты все не так поняла.

— Если бы ты любила папу, то сделала бы так, как он просил. Дала шанс Кириллу. Он умолял тебя об этом, а ты…

— Мне лучше знать, что я чувствую, — начала было Алина.

— Что ты чувствуешь? — зло произнесла девушка, передразнив мачеху. — Если бы ты могла что-то чувствовать, то повела бы себя совсем по-другому. Ты только пользуешься мужчинами, — кричала она.

— Вирра… — попыталась что-то объяснить Алина.

— Сначала ты воспользовалась папой, а теперь точно так же пользуешься Кириллом.

Алина от несправедливых слов девушки вздрогнула, как от пощечины.

— Ты не логична, — произнесла она наконец. — Ты сама не хотела моих отношений с Кириллом.

— Я и сейчас не хочу…

Бросив в лицо мачехи эти слова, Вирра замолчала, опустила глаза в стол и замерла. Обе женщины от предельного накала эмоций дышали тяжело. Первой молчание прервала Алина.

— Вирра! Я не понимаю, что так разозлило тебя в письме Сережи?

Девушка отрицательно замотала головой и снова промолчала.

— Ты пойми саму ситуацию, — пытаясь достучаться до падчерицы, произнесла Алина. — Так получилось, что кроме дружбы, у Сережи и Кирилла в общности интересов оказалась я. И то, что я вышла замуж именно за Сергея — тоже воля Судьбы.

— Я понимаю, но получается, что мой отец, чтобы жениться на любимой женщине, заплатил за это своей жизнью…

— Вирра! — обомлела Алина. — Он мой лучший друг, но мы не виделись долгие годы… И это не моя вина, что Сережка заболел. Если бы я что-то могла исправить в том, что произошло, я бы непременно это сделала. Но ты сама говорила, что ему оставалось жить…

— Молчи! — крикнула девушка. — Не надо больше слов. Я все поняла!

От злобы и ненависти она даже замахнулась на женщину, желая дать пощечину, но опомнившись, опустила руку.

— Вирра! Ты знаешь прекрасно, что я любила Сережку и сейчас люблю. Именно поэтому я до сих пор не с Кириллом, — тихо и как можно спокойнее произнесла женщина.

— Но и Кирилла ты тоже любишь!

— Люблю, — не стала скрывать своих чувств Алина. — Люблю и дорожу этим! Я не хочу разрываться между двумя мужчинами. Это неправильно! От этого мы все будем только страдать.

Вирра, только что хотевшая что-то возразить, внезапно замолчала и как-то странно посмотрела на Алину.

— Прости! — наконец произнесла она, уже совсем другим, вполне нормальным тоном. — Меня снова понесло! Когда я увидела почерк папы, мне стало обидно за него, за то, что он так мечтал о тебе, а получается — ты будешь счастлива не с ним, а с его другом. Это несправедливо!