Любовь дракона

Аврору поразило, что он сравнил себя с волшебным орлом, взирающим сверху на эту дикую, внушающую страх землю. Хотя он и вправду был похож на этих хозяев поднебесья — властных безжалостных отшельников. Неудивительно, что лучшего места для жизни, чем крепость в горах, для него не было.

— А зачем им защитник? — подумав, спросила Аврора. — Мне кажется, никому и в голову не придет завоевывать здешние места.

— Возможно, защитник им и не нужен, — чеканя слова, отвечал Мэлгвин. — Ирландцы, пикты, даже римляне — никто не пожелал завоевать эти труднодоступные места. Привести сюда войско — большие хлопоты, да и взять-то здесь особо нечего, чтобы оправдать военный поход. Но даже здесь люди обладают чувством принадлежности к единому кимврскому народу, и они боятся, что их жизнь переменится, если чувство это пропадет.

Аврора в замешательстве покачала головой:

— Кимвры — а что это вообще означает?

Мэлгвин улыбнулся, в глазах его появилось мечтательное выражение — Аврора редко видела его таким.

— Это означает — «народ», но слово это больше, чем просто название. Мы очень долго живем в этих краях и стали их неотъемлемой частью. Здесь повсюду древние могильники наших предков и другие священные для нас места. История же нашего народа уходит в глубину веков. Наши сказители поют песни о героях, погибших сотни лет назад, и о богах, наводящих ужас на все живое уже тысячу лет.

— И потому вы ненавидите всех тех, кто вторгается в ваши земли с недобрыми намерениями — римлян, например, — с обидой в голосе сказала Аврора.

Мэлгвин отвечал резким тоном:

— Я не могу ненавидеть римлян. Но вот мой народ — в этом я уверен — их действительно ненавидел. Самое ожесточенное сопротивление римлянам оказали десеанглы. Они просто построили здесь свои крепости и жили в них рядом с нашими поселениями. Но сегодня немало кимвров уже убедились, что римляне научили нас многим нужным вещам. От них мы узнали о существовании боевых коней, о самосской глиняной посуде, о вине, наконец. Они научили нас вести войну, от них мы узнали о дисциплине в войске и о стратегии. И если бы не все это, то как бы мы выстояли в схватках с саксонцами, пиктами и ирландцами? И хотя я не могу жить, как твой отец, носить белую тогу, иметь дом, похожий на сундук, в котором полы выложены мозаикой и где повсюду встречаешь статуи и фонтаны, я все же по достоинству оцениваю красоту и богатство, которые принесли с собой римляне. — На мгновение он умолк, и на губах его появилась улыбка. — Все, что я обрел в Вирокониуме, появилось там благодаря римлянам — даже ты.

— Так, значит, ты по достоинству оценил меня?

— А у тебя есть основания сомневаться в этом?

Аврора ничего не ответила. То, что приходилось буквально вытягивать слова нежности у этого человека, оскорбляло ее достоинство. Не нужно ей от него никаких нежных слов. Он скорее всего по-прежнему убежден в том что она всего лишь красивая безделушка Константина, которую он заполучил в качестве дани.

Оба они напряженно молчали. И когда к ним подъехал Бэйлин, чтобы обсудить, где сделать остановку на ночь, они были благодарны ему за то, что он нарушил это тягостное молчание. Аврора отстала от мужчин, погруженная в свои невеселые мысли. За ее спиной слышался хриплый голос Эсилт, переговаривавшейся со своим сожителем. Несмотря на присутствие Мэлгвина, Аврора неловко чувствовала себя только при мысли о том, что сегодня вечером ей придется сидеть за одним костром с Эсилт. Слишком сильно они ненавидели друг друга, и Авроре казалось, что эта ненависть превратилась в живое чудовище, стоящее между ними. Пока Эсилт ничего не рассказала Мэлгвину, но это отнюдь не означало, что она станет молчать и впредь. Доверительные отношения между Авророй и Мэлгвином были еще слишком хрупкими, и она не хотела, чтобы они оказались разрушены измышлениями Эсилт.

Ехать по пересеченной гористой местности и болотистым долинам было весьма утомительно, и Аврора просияла от радости, когда Мэлгвин, не дожидаясь темноты, решил остановиться на ночлег в узкой, заросшей ольхой и березой долине. Солнце смутно просвечивало сквозь опустившийся туман, но в наполненном тенями мире гор вечер наступает быстро, и скоро стало совсем темно.

Приготовления к ужину были нехитрыми: они перекусили ячменными лепешками, твердой брынзой, густо приправленной диким чесноком, и вересковым пивом. Авроре это пиво не нравилось, но вина не было, и она пила простую воду из родника.

После ужина они плечом к плечу сидели вокруг костра. Аврора и Мэлгвин молчали, а Бэйлин, Гарет и Рис громко спорили о достоинствах для боевых действий какой-то особой конной упряжи. Эсилт заставила раба-ирландца прислуживать ей. Когда же он от изнеможения забылся в тяжелом сне, она ворчливо разбудила его:

— А ну-ка поднимайся, грубое животное, принеси нам еще пива!