Любовь дракона

Риль пожала плечами ‑ в ценах на корабли она ничего не смыслила.‑ Неет, я лучше сейчас этого ррродственничка слегка придушу, и он мне живо мерзость с бортов уберет и все в белый цвет закрасит, ‑ капитан кровожадно заозирался в поисках племянника, но Лейтор благоразумно убрался с берега еще до прихода главного оценщика своего творчества.‑ Не выйдет, ‑ Риль пожала плечами, ‑ мы пробовали ‑ это не убирается. Только если вместе с верхним слоем дерева.‑ Тогда придушу насовсем. Раз нельзя эту погань с моей красавицы вывести, хоть душу отведу. И другим же опять польза. Вдруг он еще подобное натворит? Его же не просто придушат, а растерзают. Лучше уж я сам аккуратно, по‑семейному.‑ Только через мой труп, ‑ прищурилась Риль, ‑ вы мне его в ученики подсунули, я согласилась. Попробуете тронуть парня ‑ все наши договоренности тут же потеряют силу.

‑ Капитан, магичка права, ‑ Тайл храбро влез в надвигающийся скандал, ‑ на материке полно богатеньких дураков, которые готовы на все, лишь бы выделиться. А тут не просто новая тряпка или живность какая. Тут целое судно! Да, вы сами посмотрите ‑ скелеты ни один не повторяются, а их ровно двадцать два, ‑ произвел быстрый подсчет шкипер.‑ Двадцать два, ‑ эхом отозвался капитан, начиная что‑то подозревать. Скелеты удостоились повышенного внимания, до этого их как‑то не разглядывали в подобном ракурсе, но теперь, после слов шкипера некоторые детали стали казаться весьма и весьма подозрительными.‑ Глянь, Жбын, вон у того с левого края медальончик на груди прям, как у тебя.‑ А серьга та, тебе ничего не напоминает?‑ Где?‑ Пятый справа.

‑ Ох, укуси меня акула, тож моя.Художник избежал участи стать одним из своих творений по одной простой причине ‑ себя он тоже изобразил на борту корабля. Скелет в рваной рубахе держал в руках золотистую сферу.‑ Ишь ты, магом себя мнит, футляр для вонючих костей, риф ему…, э‑э, в корму.‑ Рыбьи потроха, да за такие дела раньше на рее бы вздернули без слов. Надо ж, чего удумал ‑ костеняками нас сделать. Узнают ‑ в жизни не отмоемся. По всему побережью прославимся. Лучше сразу концы в воду отдать, чем такая слава!‑ Проклятье!

‑ Утопить, щенка! Мазило на рею.‑ А мне мой нравится, ‑ подал голос боцман Рыбахо, ‑ вылитый дед, когда его в костяницу перекладывали."Все‑таки полугрейф", ‑ отметила про себя Риль. Только у горных жителей существовал странный способ захоронения предков в два этапа. Сначала тело закладывали в каменные ниши в верхних пещерах, засыпали землей с песком. А потом, через пару лет выкапывали кости и переносили на нижние уровни. Цвет костей при переносе значил очень много. Обладатели желтых назначались хранителями семьи и рода, белый цвет был нормой, а вот если кости чернели, то их сжигали и проводили особую церемонию для изгнания духа предка. Такой дух мог превратиться в гурлума и тревожить покой живых по ночам, насылать болезни на детей.После слов боцмана народ немного успокоился. Мысли о предках и костях всегда действуют умиротворяюще и наводят на философский лад.‑ Эх, чтоб мне утопнуть, красиво, конечно, вышло. Права магичка, ох, простите, госпожа Ри, такой посудины ни у кого на Сизом море нет.‑ Теперь‑то я знаю, как буду выглядеть после того, как меня акулы обглодают, ‑ ухмыльнулся Тайл и ткнул пальцем в один из скелетов, замершего в горделивой позе с подзорной трубой в руке.

‑ Твой прилично вышел, ‑ сварливо заметил капитан, ‑ а мой? Разве у меня такая шевелюра на голове, а? ‑ он взъерошил свои и без того всклокоченные волосы.Риль оценивающе оглядела Дона Маррона, потом кинула взгляд на борт корабля ‑ скелет дяди у племянника вышел симпатичный и легко узнаваемый. Такого гнезда из волос на голове больше ни у кого не было.‑ Не переживай так, ‑ примиряюще улыбнулась девушка, ‑ художники всегда немного преувеличивают для пущего эффекта.‑ Ну, раз для эффекта, ‑ протянул капитан, недоверчиво разглядывая свой костяной портрет, ‑ так и быть, пусть остается.Команда еще немного пообсуждала собственные изображения и решила по первому делу парня простить. Все‑таки раньше их вообще никто не рисовал, а так, пусть и в виде костей, но каждый из моряков заполучил собственный портрет, даже два ‑ на левом и правом бортах. Было чем гордиться. К тому же, все понимали, что первое плавание для моряка всегда остается первым, полным ошибок и страхов. Это после он станет настоящим морским бродягой, дайте ему только время, да опытного боцмана. А тут ‑ слыханное ли дело, картину нарисовать. Не просто мазню, да каратиц вместо людей, а настоящую, как в домах богатеев принято на стены вешать. И что было совсем уже немыслимым, Лейтор ухитрялся работать без красок и кистей. Непонятно, но достойно уважения. "Если он сейчас так малюет, то, что потом будет, когда научится рисовать по настоящему?" ‑ примерно с такими мыслями моряки возвращались на корабль. Живопись живописью, а завтрашнее отплытие никто не отменял.