Любовь дракона

Н‑да… когда под одной крышей собираются будущие матери в количестве двух штук, две будущие бабушки и одно новобрачная, готовящаяся второй раз выйти замуж и потому весьма заинтересованная во всём происходящем, мужчинам лучше держаться подальше.

Тарк собирался завтра с утра удрать в Цитадель, у него там образовались срочные дела. Хотя какие могут перед праздниками дела, если все разбрелись по Гнездам и семьям? Но ничего, отпустили. Зато Фэстиграну не повезло. Он был изловлен при попытке навострить крылья и возвращен на место под гневные возгласы: 'А кто дом к празднику украшать будет?' И ведь не аргумент, что всё сделают слуги.

Старшие лишь посмеивались, сейчас, мол, еще цветочки, ягодки впереди… к концу беременности.

Мокрое бревно в очередной раз решило показать свой вредный характер и злобно выплюнуло в его сторону целый сноп ярко‑жёлтых искр. Кэсти дернулся, но наглая деревяшка оказалась быстрее. Дракон с тяжким вздохом стряхнул с рукава чёрный уголёк, потер пальцем оставшееся прожженое пятно. Куртку было жаль, но вытаскивать источник неприятностей из костра не хотелось. 'Ладно, чади', ‑ усмехнулся целитель, мысленно прощаясь с обновкой.

Костер затрещал, заволновался, искры побежали быстрее, сердце дракона ёкнуло, но… пламя всего лишь нашло себе неохваченный кусок древесины и теперь радостно его пожирало.

Кэсти переменил позу и приготовился терпеливо ждать. В конце‑концов он сам решил прийти пораньше, так что нечего теперь вздрагивать на каждый треск и вглядываться до боли в глазах в пляшущие языки костра.

Вредное бревно невольно напомнило ему одну особу. Та, правда, искрами не плевалась, но каждое слово жгло не хуже огня.

Жрица появилась в его комнате без предупреждения, безцеремонно прошлась до кровати, окинула лежащего на ней дракона неприязненным взглядом и, не спрашивая разрешения, села на стоящий рядом стул. Кэсти только что вернулся с долгой прогулки и чувствовал себя немного утомленным, а потому к визиту отнесся без малейшей радости.

‑ Слушай, чешуйчатый, ‑ нарушила молчание жрица, ‑ там у твоих возникли кое‑какие заморочки. Кто‑то из ваших тупоголовых ящериц решил покормить галаапов, ‑ Кэсти рывком сел на кровати, открыл было рот, чтобы достойно ответить, но усилием воли сдержался. Как он уже понял, жрица нарочно выводила его из себя подобными оскорблениями. Потерявший терпение собеседник легко поддается управлению. Но он не станет обращать внимание на провокации. Лучше помолчит и послушает, что еще придумала эта вредная человечка.

Тхарра тем временем продолжала: 'Милые зверушки, я бы с радостью посмотрела, как они схарчат твоих сородичей, но боюсь, только ящерицами галаапы не ограничатся. Аппетит у них, знаешь ли, бесконечен, а хороший вкус им хозяйка не привила, жрут всё подряд. Кое‑кто из моих сестер будет весьма огорчен, если их родной мир превратится в пустынное место. Хоть мы и уходим сюда, но память о родных никуда не исчезает. Так что, считай, ящерица, тебе повезло. Мир будет спасен, а вот у тебя есть выбор, где в этом момент находится твоей чешуйчатой заднице'.

Судя по многозначительному виду и тону, ему планируют предложить как минимум место главного жреца этого пекла.

‑ Меня зовут Кэстирон, ‑ пробурчал дракон, натягивая рубашку. Тхарра с любопытством наблюдала за процессом облачения, абсолютно не смущаясь своего интереса.

‑ Костьэрон, говоришь, ‑ исковеркала тут же его имя, ‑ странно, особой костлявостью ты не отличаешься.

Дракон, скрипя зубами, пропустил и это оскорбление, теша уязвленное самолюбие обещанием, когда‑нибудь удалить наглую голову с плеч. До сих пор в подобном тоне с ним никто не смел разговаривать.