Любовь и бунт. Дневник 1910 года

Л. Н. Толстой . Письмо И. Межевову.

Учение Христа показывает нам совершенство во всех верах. Достигнуть совершенства в этой жизни мы не можем ни в чем, но приближаться к совершенству мы всегда можем во всех делах. Так, в деле собственности совершенство в том, чтобы не иметь ничего, в деле семейном, чтобы не любить своих семейных более всех других, в деле целомудрия – не иметь никакого полового общения, так и в деле непротивления совершенство в том, чтобы обидчику подставить другую щеку и снимающему кафтан отдать и рубашку. Таково совершенство. Христианская же жизнь состоит во все большем и большем приближении к совершенству: так, в делах собственности стараться не приобретать возможно больше, а стараться иметь как можно меньше, в деле привязанности к семейным стараться делать как можно меньше различие между семейными и всеми остальными людьми, в деле целомудрия стараться приблизиться к полной чистоте насколько можешь, в деле непротивления стараться как можно меньше противиться нападающим людям. Христианство показывает идеал, то есть полное совершенство, которое никогда или очень редко, и то только в некоторых отношениях, может быть достигнуто, жизнь же христианская состоит во все большем и большем, по мере сил, приближении к этому совершенству – идеалу. Указание же, как это вы делаете, на то, что совершенство-идеал не может быть достигнуто и что поэтому учение, показывающее совершенство-идеал, неправильно, происходит или от желания оправдать свою противную христианскому учению жизнь, или от непонимания того, в чем состоит сущность христианского учения.

8 сентября

Приехала в Кочеты более спокойная, а теперь опять все сначала. Не спала ночь, рано встала. Снимал Дранков нас опять для кинематографа, а потом деревенскую свадьбу, разыгранную нарочно.

Когда я днем решилась наконец спросить Льва Ник – а, когда он вернется домой, он страшно рассердился, начал на меня кричать, некрасиво махать руками с злыми жестами и злым голосом, говоря о какой-то свободе. В довершение всего злобно прибавил, что раскаивается в обещании мне не видеть Черткова.

Я поняла, что все

в этом раскаянии. Он мстит мне за это обещание и будет еще долго и упорно мстить. Вина моя на этот раз была только в том, что я спросила о приблизительном сроке возвращения Л. Н. домой.

Конечно, я не обедала, рыдала, лежала весь день, решила уехать, чтоб не навязывать себя в огорченном состоянии всей семье Сухотиных.

Но я почувствовала, как безжалостно и упорно Лев Ник. содействовал моему нервному нездоровью и моей все более и более ускорявшейся смерти, и это приводило меня в отчаяние. Я только одного желала – отвратить мое сердце, мою любовь от мужа, чтоб так не страдать.

Получила письмо от Черткова: лживое, фарисейское письмо, в котором ясна его цель примирения, для того чтоб я его опять пустила в дом.

...